«Так… Краешек губ, бровь и запястье…»
Из коридора донеслись приближающиеся шаги.
Я поспешно выхватила пинцет и кольнула им в край нижней губы. Рука тряслась как под током.
Шаги раздались совсем близко.
Не успею…
Судорожно сунув пинцет на место, я бросилась в противоположный конец комнаты и втиснулась в пыльный шкафчик с фраками.
— Ужас… — прозвучало почти над ухом, едва я успела прикрыть хлипкую дверцу. — Моя пудра рассыпана! Как я появлюсь на людях в таком виде?..
— Позвольте, господин… — это заискивает Мишель, пытаясь загладить оплошность.
— Господин! Машина подана! — отчетливый голос дворецкого Альберта.
— Убери все, Мишель. Аурунтам! Нам пора!
Зашаркали шаги, скрипнула дверь, охнула Мишель…
Через пять минут шум стих, и я выбралась из шкафа.
В комнате все было на своих местах, и только чемоданчик Аурунтама исчез вместе с ним.
Я замужем.
Еще совсем недавно эти слова казались мне волшебной музыкой. Я то и дело доставала из шкафа свадебное платье, мерила тонкое, нежное кольцо и шептала «я замужем», «я замужем», представляя, как гордо и счастливо буду говорить об этом после свадьбы с Вадимом…
И вот теперь я замужем, и по католическому обычаю безымянный палец моей левой руки сжимает и сдавливает кольцо — тяжелое, весом граммов в двадцать, из красного золота, с крупным черным бриллиантом.
Я замужем уже пять месяцев.
Незаметно пролетела зима, и наступил апрель — звонкий, нежный месяц. Но здесь, в замке, он не был звонким — он был таким же унылым и не принес мне ни облегчения, ни радости.
Помню, как после истории с пинцетом, полная надежды и волнения, я подбежала к огромному зеркалу в бальном зале…
И помню, как долго стояла возле него, обливаясь слезами. Горло перехлестывало от рыданий. К моему ужасу, ничего не изменилось!
Из зеркала на меня по-прежнему взирала древняя старуха в лохмотьях. И она тоже обливалась слезами… Горькие капельки текли по ее лицу, застревая в глубоких морщинах.
Все было напрасно. Наверно, я сделала что-то не так. Может быть, нужно было произнести какое-нибудь заклинание. А может, ткнуть во все три части тела сразу. Я же успела коснуться лишь краешка губ… А вероятнее всего, мне вообще это не под силу, и расколдовать меня может только тот, кто заколдовал, или тот, кто обладает не меньшей могущественной силой…
Выплакав, казалось, все слезы, я в последней отчаянной надежде предприняла несколько попыток вновь попасть в заветный бассейн, ведущий на лесную дорогу, но мне так и не удалось отыскать его, словно кто-то настойчиво прятал его от меня… Каждый раз, открывая дверь, я видела там все ту же знакомую библиотеку.