Я хотела было спросить у доброй девушки, кто такой Элемер и как его отыскать, но в эту секунду наверху послышались самые страшные и жуткие шаги на всем белом свете! Я могла бы узнать их из миллиона шагов.
— Скорее, скорее!.. — тревожно зашептала моя спасительница.
Я еле-еле успела юркнуть в маленькую дверцу возле ряда зеркал, ведущую в кухню, и тихонько прикрыть ее.
В следующее мгновение из-за двери раздался очень знакомый голос:
— Рад приветствовать мою шестую женушку! Ну же, не прячься, покажи свое радостное и приветливое личико!
И уже грозно и зычно:
— Покажи, как ты рада видеть меня!..
О Боже! Если бы сейчас на месте Доротеи была я!..
Я перевела дух и через узкий коридор длиной не больше трех метров пробралась на кухню.
В небольшом, но уютном помещении кухни меня, затравленную и смертельно перепуганную, встретили Эвелина и Беата, также одетые в чистенькую форму: фартучек и наколку.
— Через четыре минуты нужно подать закуски, — сказала высокая рыжеволосая Беата, пристально глядя на меня огромными зелеными глазами.
Я окинула взглядом нагромождение салатов в знакомых фигурных розеточках.
— Держись все время возле края столов, — подхватила Эвелина, — а мы будем работать с ближайшим окружением маэстро!
— А Элемер… — пролепетала было я, но Эвелина прикрыла мне рот рукой.
— И все время молчи! Твой звонкий голос может все испортить!
Я вспомнила, что в этом замке являюсь сама собой, ведь он лишь отражает настоящий замок и его обитателей, и потому здесь на виду и моя молодость, и мой голос.
Наклонив ко мне лицо так, что каштановая прядь коснулась моего плеча, Эвелина произнесла:
— Если хотя бы тебе, одной из нас, удастся сбежать от него, мы все будем отмщены… А теперь пора!
Девушки ловко подхватили подносы и двинулись из кухни.
— Не отставай, Мари! — тихонько приказала Беата, и я послушно ускорила шаг.
Возле дверей зала я вдруг так заволновалась, как не волновалась никогда перед выходом на сцену. Еще издали послышались громовые раскаты голоса Рене, визгливый смех его собеседниц и веселая музыка. Поднос в моих руках дернулся, и розеточка с салатом быстро поползла по его скользкой поверхности, остановившись на самом краю.
Заметив, что я медлю, Беата подтолкнула меня, и я выступила в зал, прямо под яркий, слепящий свет нескольких хрустальных люстр.
Этот зал был мне хорошо знаком, с тем лишь, разумеется, отличием, что все в нем было перевернуто в другую сторону. Маленькая сцена находилась не справа, как в настоящем замке, а слева. Рене восседал на своем привычном месте, стул, где обычно сидела я, пустовал, а вокруг, с нетерпением ожидая салатов, по убыванию своей значимости для хозяина располагались гости. С трепетом я увидела столько знакомых лиц, что ноги мои едва не приросли от страха к полу… Если что-то сорвется сегодня, мне придется всю оставшуюся жизнь провести в пруду, всего несколько раз в году принимая свой обычный облик, да и то лишь для того, что бы прислуживать на этом шабаше…