— Ксавьер, мы едем не туда.
Ксавьер вскидывается и резко спрашивает:
— Какие координаты ты ввёл?
— Дом, какие же ещё. Но дорога не та.
Одновременно кидаемся к пульту управления. На экране показывается карта, на которой честно высвечивается неправильный маршрут. Пытаюсь проверить заданные координаты и заменить их — но введённая точка дважды растворяется в небытие.
Ксавьер отодвигает меня и лезет в панель. Вот и узнаем, какой он инженер. Некоторое время смотрю, как он ковыряется в иноземной технике. Ну… По крайней мере, он явно видит её не в первый раз, но, честно говоря, с рысями у него получается лучше.
— Пусти, пожалуйста, — осторожно говорю ему, отодвигаю и берусь сам. Через некоторое время пульт уже снова слушается нас, но я к тому же вижу, куда нас везли — и, поразмыслив, со вздохом отодвигаюсь от пульта: — нет, не судьба.
Захлопываю крышку и поворачиваюсь к Ксавьеру.
— Надень ошейник. И, пожалуйста, будь готов ко всему.
Ксавьер мрачно кивает, но, по-моему, всё равно неправильно понимает, чего ждать.
— Там Кларк, — уточняю я. — Он нас угнал.
Быстро наклоняюсь к Ксавьеру и, поймав его лицо в ладони, целую в губы.
— Если что… — говорю ему, невольно в раздумьях покусывая губу, — подай мне знак. Знаешь, назови меня «хозяин», например. Именно «хозяин», а не господин. Я буду знать, что дальше ты зайти не готов, и прекращу.
Ксавьер кивает ещё раз. Остаётся только надеяться, что он принял мои слова всерьёз.
Заставляю себя расслабиться. Хотя получать удовольствие уже не выходит. Пальцы судорожно стискивают руку Ксавьера — за него боюсь куда больше, чем за себя.
Наконец экипаж замирает у широких ворот. Подаёт сигнал. Те открываются для него, и мы въезжаем внутрь.
— Если что — предупреди, — повторяю я. Экипаж окончательно останавливается, и Ксавьер выходит наружу, чтобы открыть для меня дверь.
Опуская ногу на землю, невольно ловлю его взгляд и несколько мучительных секунд не могу вырваться из глубины его дымчатых глаз. Кажется, в них собирается гроза. Но лицо спокойно — как всегда. Против воли вспоминаю, что только раз я видел, чтобы его вывели из себя — тогда, в первый день, когда Закари предложил ему меня ублажать.
Зажмуриваюсь и качаю головой, отгоняя воспоминания, которые заставляют щёки пылать. Пылать от того, что я им не помешал. Если бы я знал тогда, как много будет значить для меня Ксавьер…
Впрочем, теперь я знаю, и что? Смогу ли им помешать?
Беру себя в руки, принимаю от Ксавьера поводок и тяну за собой, стараясь слишком сильно не теребить. Последнее даётся нелегко, потому что мне так и хочется коснуться его, или хотя бы посмотреть…