Бастиан неловок. Этикет если изучал, то, похоже, получил за него неуд. Не ожидал такого от богатого мальчишки — а может, это как раз откат? Он так старается сбежать от необходимости вечно следить за собой?
Меня ничуть не удивляет, что он падает в лужу, потому что Бастиану свойственно постоянно что-то ронять, разбивать, биться о край дверного проёма плечом. Он как будто бы вообще находится не здесь, а где-то далеко в собственной голове.
Если бы не проклятый поводок, который лишает меня какой бы то ни было свободы движений, я бы его сразу поймал. Ненавижу себя в тот момент, когда падаю на него. Как никогда остро ощущаю свою бесполезность — даже защитить его не смогу, если что. К тому же тело действует само по себе, выдавая мои непоследовательные реакции с головой.
Бастиан елозит подо мной, как будто назло.
— Простите… — только и могу сказать.
Кровь шумит в ушах.
— Помоги мне встать…
Безумно не хочется его отпускать. Схожу с ума — иначе никак. Но всё-таки поднимаюсь и пытаюсь выполнить приказ.
Бастиан не может стоять. Ногу подвернул. И это безумно радует меня, потому что можно взять его на руки и ещё немножко подержать. Я бы и проносил его так остаток дня… Он весит от силы пятьдесят килограмм.
А Бастиан будто смеётся надо мной.
— Ты собираешься меня так всю прогулку нести?
Да, собираюсь. Нельзя?
— Если господин прикажет.
Пытаюсь вложить в слова весь тот бедлам, который творится у меня в голове. Неожиданную нежность, желание прижать к себе и не отпускать… и понимание того, что решает только он.
И Бастиан решает за нас двоих.
— Отпусти, — говорит он, — вызову такси.
Чёрт.
Стоит он всё равно с трудом — придерживается одной рукой за моё плечо и на ногу старается не наступать.
Местный вычурный экипаж приближается через пару минут и везёт нас домой.
Марк
Наконец оказавшись дома, пытаюсь доковылять до второго этажа. Я бы смог! Но Ксавьер, судя по всему, видит положение иначе. Снова подходит, берёт меня на руки и относит в спальню.
Я уже больше смущён, чем обрадован такой заботой. До кучи, пытаясь раздеться, обнаруживаю, что потянул плечо.
Ксавьер какое-то время наблюдает, как я корячусь и ойкаю, потом молча приближается, опускается на колени и принимается снимать кроссовок с больной ноги. Руки у него бережные, но уверенные. Зачарованно наблюдаю за каждым движением и за тем, как, стянув носок, он массирует ступню.
Закусываю губу. Больно, но, конечно же, терплю. Исподлобья смотрит на меня.
— Я всё правильно делаю?
Слабо улыбаюсь.
— Спасибо.
Кажется, его руки замирают, а мы какое-то время просто смотрим друг на друга.