— Ну не расстраивайся, не надо. Я сам виноват — не подумал, как ты тут пройдёшь… Никогда не думал, что это может быть трудно… Теперь понимаю: тебе внизу ничего не видно, а там корни, а у тебя ноги такие…
— Какие? — неожиданно заинтересовалась Маша.
Куся нерешительно на неё покосился, видимо, не хотел расстраивать еще больше.
— Ну… неудобные, — наконец подобрал он слово, которое показалось ему наименее обидным из всех пришедших в голову вариантов.
— Ты за мной иди, только потихоньку, нащупывай куда ноги ставить, и старайся ничего не рвать, не мять и не ломать, — и кото-мышь медленно полетел вперёд, то и дело зависая на одном месте и поджидая, когда она его догонит.
— Оказывается, я вся — неудобная, — себе под нос пробормотала Маша, пробираясь вглубь папоротниковых зарослей и снова задумываясь о том, чтобы освободить от себя Кусю.
В конце концов, она добралась до намеченного кото-мышом места — у корней одного из деревьев, росших среди этой перистой плантации. Там даже оказалось довольно-таки уютно и удобно. Вездесущий мох выстилал углубления между выступающими корнями, и Маша расположилась почти с комфортом.
— Сиди тихо-тихо, — распорядился Куся, — как дрожалка в норе! — и развернулся к ней хвостом, явно собираясь раствориться в зарослях.
— Куда ты? — жалобно спросила Маша.
— По делам, — отозвался озабоченный кото-мышь. — Мне еду надо найти… подходящую. На одних жевалках я не только пламя не соберу, но и летать не смогу… Да и с твоими следами надо что-то сделать… хоть немного… Ты не бойся, — он оглянулся, успокаивающе кивая ей пушистыми сяжками, — я скоро.
И Маша сидела — тихо-тихо, как та самая дрожалка, хотя Маша и не знала, кто это такая, но, то и дело вздрагивая то от резких вскриков, то от подозрительных шорохов, очень хорошо её понимала.
Она неторопливо, стараясь даже не глотать громко, жевала жевалки — они оказались плотно-резиновыми, со слабо выраженным вкусом, напоминающим хлебный, а главное — не противными и сытными.
Запитые водой из фляжки, жевалки приятно наполнили желудок, и Машу тянуло в сон.
Но она упорно открывала слипающиеся глаза и всматривалась — всматривалась до рези в стремительно темнеющий воздух над чуть колышущимися папоротниками, в тёмные просветы между их стволами. Скоро уже ничего нельзя было рассмотреть. Ночь не пришла — она упала на джунгли, как падает на свою жертву хищная птица, распластав крылья и мгновенно накрыв своей тенью.
Куси всё не было…