— Сказал: смотри, запоминай и думай.
— Вот видишь! — обрадовался Куся. — Значит, мы здесь не зря! Мы узнаем секрет черноглазов… — прошептал он.
— И что мы с ним делать будем, когда узнаем? — невесело усмехнулась Маша.
— Сначала узнать надо, — фыркнул кото-мышь. — Тогда и решим!
— Твоя правда, — улыбнулась Маша, прижимая к себе пушистого товарища.
И тут тишину снова прорезал уже знакомый скрежет, но на этот раз вслед за ним хлынули ручьи красного болезненного света. Горящие факелы, люди в чёрных балахонах до пят, на самом высоком — глубокий капюшон, скрывающий лицо, у остальных, помимо факелов, в руках какое-то оружие, копья, что ли… не понять.
Машино сознание выбросило из глубин памяти забытое слово "дреколье", но на самом деле это были какие-то то ли копья, то ли пики, у многих из них острые крюки на концах.
Сколько их было?.. Не понять, да и всё равно. Маша воспринимала их, как дикарь, не знающий иного счёта, кроме: один, два, три, много. Их — много. Они пришли за ней, как за бешеным зверем, чтобы загонять, тыкать остриями, цеплять крюками.
И вся эта толпа, как казалось Маше, нахлынула мгновенно, затопляя злобной радостью это пространство, с готовностью принимающее такое наполнение, ни малейшей поддержки не дающее чужеродному островку тепла, который они тут с Кусей успели создать.
Маша поднималась на ноги тяжело, неуклюже, всё пытаясь уговорить или самой, пусть даже насильно, запихнуть Кусю в сумку. Почему-то ей казалось, что там он будет в безопасности, хотя в этот момент она и не осознавала — почему, и, сама себе противореча, тут же думала, что сумку обязательно отнимут…
В общем, она растерялась. Хоть и ждала нападения и точно знала, что за ней сейчас придут, но всё равно растерялась и никак не могла собраться, даже собрать свои разъезжающиеся в разные стороны ноги не могла, не говоря уж о разбегающихся мыслях.
А чёрные зловещие фигуры, облитые кроваво-красным светом факелов, всё надвигались, выставив колья и крючья, будто Маша была, как минимум, бешеным медведем.
Куся вывернулся из её рук, шлёпнулся на пол, шмыгнул куда-то, и стоило ей подумать, что он благоразумно решил спрятаться, как кото-мышь свечкой взмыл в воздух — прямо между Машей-медведицей и охотниками-загонщиками! Это ж надо! Защищать её кинулся…
Маша, чуть не плача и спотыкаясь на гладком полу, бросилась к нему — поймать что ли хотела… Куда там!
Бесшумно взмахивая своими бархатными "летучемышиными" крыльями, Куся с лёгкостью увернулся от её протянутых рук, издал пронзительный вопль, отчасти напоминающий весенние песни котов, — боевой клич — не иначе! — и устремился навстречу охотникам-загонщикам, изрыгая пламя!