— О чем речь, дочечка? Что ты от нас уже скрывала? — прошептала мама, влезая в нашу с Шакаловым перегляду. Нет, он не давал мне даже надежду на то, что изменит свои планы. Его прищуренный взгляд лишь настойчиво "рекомендовал" сказать все самой. Но пусть я лучше буду проклята, чем произнесу вслух, что беременна от Шакалова!
Наверное, это было написано у меня на лбу, потому что Кирилл оскалился, немного недовольно, а затем резко встал с места с бокалом шампанского в руке. В тот момент я на самом деле была не прочь пырнуть его ножом, чтобы тот заткнулся, но здравый рассудок трезво кричал, что это не выход.
— Как вы уже поняли, с Черничкой мы знаем друг друга давно. И нет больше смысла скрывать наши отношения по двум причинам. Первая: в скором времени мы станем родителями. — мужчина сделал эффектную паузу. Рассматривая ошарашенные лица родителей я слышала только удары своего сердца и с трудом хваталась за реальность, силой воли отдаляя себя от обморока. — Ну, а вторая… Мы скоро поженимся.
Отец с матерью уставились на меня такими глазами, словно в одну секунду я, Кристина Хеви, превратилась к Кристину Агилеру. Но если против первой новости сказать мне было нечего, то вторую оспорить я могла:
— А вот это уже не правда! Мы не женимся, не планируем и никогда не будем. Не верьте Шакалову, все не так…
Ладонь Кирилла внезапно оказалась у меня на губах, заставляя немедленно заткнуться. Я нахмурилась и тут же перевела взгляд на него, желая, наконец, сказать всю правду, какой бы она была не была. Плевать на весь мир! Держать подобное в себе и смотреть, как обхаживают этого урода родители было невыносимо.
Только вот я поперхнулась, проглотив язык. Картина, которая открылась, была где-то далеко за гранью реальности: Шакалов стоял на одном колене, с бархатной коробочкой, в которой находилось милое золотое кольцо с громадным фиолетовым камнем. Он смотрел на меня так… пронзительно, нежно и мило, что я открыла рот от удивления и тайком себя ущипнула.
— Любимая, выходи за меня замуж? — низко прошептал он, а затем вязко сглотнув, продолжил: — Обещаю тебе ту жизнь, о которой ты и не мечтала. Заботиться о тебе, наших детях и всей твоей семье. Прошлое всегда прошлом. Теперь нужно думать только о завтрашнем дне.
— Конечно, она согласна! — закричала мама, когда Шакалов, наконец, замолчал, а затем внимательно посмотрев на побелевшую меня, тихо добавила: — Согласна ведь, да? Милая, ну ты же не собираешься с ребенком одной оставаться…
— Не смей дочь. Не позорь род Хеви! — стукнув кулаком по столу, грозно рыкнул отец.