— По крайней мере, я восстановлю шаттл, — пообещал он. — И постараюсь собрать всю команду. Связь, понятно, ускорит процесс.
Если расчеты окажутся правильными, связь появится не раньше, чем через несколько дней. А поскольку каждый час на счету, ничего не поделаешь, придется идти к Иннатхе, Римма это понимает. И глядя на то, как Эстель манерничает с добродушным смешливым чайщиком, понимает, что да — вот с этим вот багажом. Конечно, можно распрощаться с Эстель здесь — и пусть добирается домой, как хочет — на почтовом, или каком другом, но Римма знает, что не сможет бросить актриску одну на этой негостеприимной планете. Хоть она и порядочная зараза, конечно, но один раз оказалась уже на рабских подмостках, и будет с нее. И Дем не сможет ее бросить, хотя Эстель оказалась настоящей профессионалкой по воспроизведению ультразвукового нытья, проникающего в самые потаенные глубины мозга. На прошлом привале Дем посоветовал Римме, как настоящему ученому ознакомиться с этим совершенно ненаучным феноменом поближе.
Так что хочешь не хочешь, а придется еще потерпеть мадам, пока они не найдут способ посадить ее на какой-нибудь рейсовый корабль и не отправить обратно к цивилизации. Если раньше Юдвиг со своими «знаками внимания» не спровадит ее в праздник.
— Знаешь, — сказал Демиз, уже ночью, в палатке, когда Римма уже почти заснула. — А ведь отправлять эту даму обратно в цивилизацию небезопасно. Эстель знает, что мы здесь за сокровищами Иштар, и сдается мне, далеко не все нам рассказала. Она знает, что значат эти сокровища, и знает, что на них есть заказчики. И если выкрасть самой их не удалось, она может организовать нам такую встречу на вылете с Зиккурата, что столкновение у Тритона покажется детскими игрушками.
— Что же делать?
— Что делать… Друзей держи близко, а врагов — еще ближе. Пусть будет с нами, пока не встретим капитана. Потом решим, как с ней быть. Сама понимаешь, брать ее на Персефону — тоже риск, хоть и меньший по сравнению с тем, чтобы выслать отсюда заранее.
— М-да, — Римма потянулась и прижалась к его боку. — Значит, терпеть…
— Терпите, терпите, птенчики, — прошептала Эстель и затянулась тонкой розовой сигарой, — из тех, что разжилась сегодня на рынке. Вообще она редко курила, ведь это так отвратительно сказывается на состоянии кожи и зубов, но последние дни оказались такими нервными, что стоило себя как-то наградить. Актриса прислушалась к звукам из соседней палатки — но ее попутчики уже замолчали.
— А с виду такие дураки, — ухмыльнулась она, — Хоть до чего-то додумались. Впрочем, куда вам тягаться со мной, с Эстеллой Звездной! — затушив бычок каблуком, она осторожно расстегнула молнию своей палатки.