— Эддар, — я выдохнула его имя, впиваясь взглядом в глаза, и в следующий момент оказалась прижатой к стене. Железные руки подхватил за талию, приподняли, и он погрузился лицом в самый низ живота, с силой втягивая мой запах.
— Моя, — прорыва. — Моя Истар… Только моя.
Поцелуи его стали жесткими, горячими, почти мучительными. И чем более решительным становится он, тем больше обмякает мое тело, становится податливым и послушным.
Я не очень поняла, как это получилось, он просто рванул руками порта комбинезона, кружевную полоску белья… Если бы не бешеное, пульсирующее желание, сводившее меня с ума, я бы, наверно испугалась. Так резок и так… груб он никогда еще не был. И, черт меня подери, мне безумно хочется большего!
— Эддар, я не могу больше, — хрипло простонала я, в то время как он ласкает шею, и он зарычал, опять приподнимая меня над полом.
— Если ты прямо сейчас не возьмешь меня, я умру, — пообещала я в перерывах между поцелуями, и прикусила его губу.
Он легко держит меня над полом одной рукой, помогая тяжестью своего корпуса. Другая рука опустилась совсем низко, и его пальцы легонько погладили ставшую невероятно чувствительной, плоть.
— Посмотри на меня, Тар, — прорычал он, и я открыла глаза, одновременно направляя его палец в горячую влажную глубину. Эддар зарычал и впился поцелуем мне в шею.
В следующий момент с резким толчком мысли испуганной стайкой вылетели из головы, а по телу волна за волной, начала разливаться, зыбь наслаждения.
На наше счастье в кают-компанию никто не вошел. Впрочем, если бы и вошел, мы вряд ли заметили бы. Да и если бы кто-то из команды захотел внепланово перекусить, боюсь, так и застыл бы перед дверью, услышав ритмичные удары о стенку переборки, соперемежаемые хриплыми стонами и криками.
— Прости меня, Тара, — сказал Эддар, когда мы лежали, прижавшись друг к другу, на угловом диване в кают-компании. Не очень удобно, но двигаться сейчас совершенно не хочется.
— За что? — удивилась я. Если рассуждать логически, прощения надлежало просить мне.
— Не уберег тебя, не доглядел.
— Ты прямо как Атлант, — улыбнулась я.
— Смотри, буду ревновать, — пригрозил Эдгар. — Эта консервная банка слишком много говорит о тебе.
— Эддар, — до меня внезапно начал доходить смысл происходящего. — Что мы наделали!
Откровенное удивление на его лице говорит о том, что он ничего не понимает. Ну как можно быть таким болваном!
— Эддар, — простонала я. — В прошлый раз, ну, когда мы… Я потом…
— Да я понял, что ты была не в себе, ты не представляешь, сколько я ругал себя за то, что не привязал тебе тогда к кровати! Шучу, шучу, — он увернулся от точка. — Что заснул тогда, и не проснулся, когда ты уходила… Я же знал, но должен был предвидеть…