Серый подошёл к двери и потянул её на себя. Совсем слабо, прилагая лишь малую толику усилий. Белогость старался, кряхтел, держался и тянул с той стороны, но так и повис на открывшейся дверце, не сумев удержать последнюю защиту на месте.
Серый крепко обнял старика и пообещал сделать всё, чтобы никогда и никому из дорогих ему людей больше не пришлось стареть в одиночестве.
— Как, говоришь, звать тебя?
В землянке старого волка нашёлся и котелок и ключевая вода. Серый заварил травок, как Фроська учила, — ромашки да барвинка, что голову облегчают да разум проясняют. Но Белогостю они и не понадобились. Старик всё ещё не узнавал (или делал вид?) Серого, но больше не кричал и не кидался, выглядел вполне нормально, насколько может выглядеть одичавший оборотень, давно потерявший веру и в людей и сородичей.
— Ратувог, — процедил мужчина сквозь зубы, — ты помнишь меня ещё ребёнком. В Городище. Ты гостил в нашей стае почти год.
— Не гостил, — дедок помотал головой, чуть не выронив отвар в кружке, — старик Белогость никуда не ходит. Сидит тут, пережидает.
Серый насторожился:
— Что пережидает?
— Худые времена, — старик поднял палец кверху. — Худые времена настали. Корней своих не помним, теряем самую суть. А я вот спрятался, чтобы и меня не потеряли. Нельзя потерять то, что спрятано. Потому как ежели потерял, то с концами, а спрятанное потом отыщут, от пыли отряхнут и наново на свет достанут.
— Ерунду ты несёшь, — грустно проговорил Серый. — Мне был нужен старый мудрец, а нашёлся только с глузду двинувшийся старик.
— А это не одно и то же? — ехидно уточнил Белогость и снова запускал пузыри в кружку.
— Вот что, — Серый хлопнул ладонью по кривому пню, что служил столом, но продолжал сидеть в земле, не желая умирать. — Пойдёшь со мной. Пристроим тебя в деревне или с собой возьмём. Там видно будет. Но без людей ты вконец одичаешь.
— Люди? — оборотень в ужасе расширил глаза. — Белогость не пойдёт к людям!
— А лучше здесь развалиться, как твоя избушка, и сгнить заживо? — разозлился Серый. — Себя не жалеешь, так меня пожалей! Ты — моя последняя надежда. И ты научишь Фроську быть правильным волком, даже если уже и сам не помнишь, как это!
— Маленький вислоухий щенок! — внезапно окрепшим голосом гаркнул старый жрец, — ты додумался кого-то обратить?!
Серый опешил и испуганно моргал. Рассеянный, улыбающийся безумием смешной дедко на глазах превратился в опасного древнего оборотня. И он очень-очень разозлился.
Первый удар палкой пришёлся по ногам.
Серый рухнул на земляной пол, лишь слегка ушибившись.