— Оставь моего сына, — очень спокойно проговорил он.
— На что тебе? — Белогость был спокоен и, казалось, ничуть не смущался тем, что опоил и пытался украсть чужого ребёнка. — Ты не смотришь на него, даже когда он щенком носится вокруг. Ты рискуешь его жизнью из-за строптивости. И не только его, верно?
Ратувог ненавидел, когда ему указывают, что делать. Он сам прекрасно знал, когда поступал правильно. И остаться защищать вверенных людей было правильно. Стая испокон веков обитала в Городище и жила в мире с его жителями. Худые времена пройдут, и волки помогут им пройти скорее.
— Бежать, поджав хвост, — удел собак. Таких, как ты, — выплюнул он.
Жрец обидно засмеялся:
— Ты считаешь себя лучше только потому, что был рождён волком? Ты надеешься меня оскорбить? Я слишком стар для этого, малыш. Попробуй сначала протянуть столько же, а там суди.
— Убирайся. Ты боле не желанный гость в моей стае.
— В твоей стае? — удивился волк, — а мне казалось, что будущее за ним, — руки мальчика безвольно закачались от движения. — Быть может, если я правильно воспитаю наследника, стая сможет выжить? Затаиться до поры и приспособиться к новому миру?
— Это мир приспособится к нам.
— Ты обрекаешь себя на смерть, вожак. Себя и всех своих волков. Я показал тебе путь к спасению. Я показал его очень многим…
Вожак растянул губы, показав клыки:
— И многие последовали по нему?
— Никто, — жрец скучающе взглянул на небо, — пока что. Но ещё не всё потеряно. Я правда не собирался брать мальчишку с собой. Но он всё не хотел меня отпускать, уговаривал остаться. Добрый он у тебя.
Я давно не видел добрых. Правильных, как ты, — да. Почти все вы правильные. А доброта нынче редкость. Быть может, только такие, как я, на неё и способны: доброта по выбору, а не по рождению. Как тебе это?
Ратувог молча перекинулся, отряхнулся от остатков порванной одежды. Но старик не собирался с ним драться. Он бережно уложил спящего ребёнка на траву и ушёл, не побоявшись повернуться спиной.
Вожак обнюхал сына. От того разило душицей и овсом. Всего лишь сильное снотворное. Только на пользу пойдёт.
Был ли старик прав? Возможно.
Последует ли он его совету? Точно нет.
Но одно волк теперь знал точно: лучше уж он сам отныне будет учить сына ратному делу.
— Ты и представить не можешь, как её рвёт на части.
Серый мог. По крайней мере, ему так казалось.
— Я знаю.
— Двоедушница, — Белогость барабанил сухими пальцами по пню-столу, давно забыв о чашке с отваром. — Это ты родился с одной душой на два тела. А к ней подселили вторую. Вот и воюют, делятся да никак не совладают друг с другом.