— А что ж это мы всё стоим и стоим на месте? Глядишь, угощения вовсе не останется скоро, — и потащила к разносолам специально мимо Серого, заливисто смеясь и повисая на крепком плече.
Пока потчевала приятеля мёдом, хорошенько прислушивалась: что муж балакает? А говорил он подозрительно благодушно:
— Ты погляди, до чего хороша! Весёлая, счастливая! Совсем уж было опечалилась, а стоило в стаю привести, так и ожила.
— Ой, не знаю, — сомневался Данко, — она там на чужое плечо опирается, пока ты лясы точишь. Не примет тебя Агния, даже не спрашивай. Шёл бы к жене лучше…
— Успеется. Она друга вон встретила. Чего мешать?
— Мало ли, чего тот друг учудит. Как смотрит-то на неё: я б порвал.
— А я — нет, — уверенно заявил Серый. — Это зовётся доверием.
Данко хмыкнул:
— Доверие? К бабе? Не совершай моих ошибок, друг.
— Ну всё, устыдил, — согласился муж. Я возликовала. Неужто хоть один умный нашёлся? — Вот уложу всех сегодня врукопашную, переговорю с Агнией, а там и к жене можно.
Так, значит? Мать ему дороже, стало быть? Я теперь только на втором месте? Я потянулась за переспелым, аж зачервивевшим яблочком, так, чтобы Радомир хочет — не хочет, а оценил вид со спины. Довольная, вгрызлась в добычу и спросила:
— А о какой-такой рукопашной все речи ведут? Уж не для того ли пятачок в центре оставили?
— А то! Каждый год силушку молодецкую показываем, кулаками машем, — подтвердил Радомир.
— И ты машешь?
— Ия, — рыжий расправил плечи во всю ширину, чтобы сразу стало ясно, он здесь не самый слабый, — а награду сама Агния вручает победителю. Лично.
— Так не пора ли уже? Я бы поглядела. Уверена, ты всех положишь. Ну, может, почти всех…
— Как это почти? — досадливо поморщился приятель, — я тут, между прочим, в прошлом году самым сильным был.
Я хмыкнула. Ну да, если Агния запретила волкам обращаться, он и вправду многим мог бока намять.
— Ну, не знаю… В прошлом году нас с Серым тут не было…
— Хитришь, — погрозил пальцем Радомир, — но, что уж, сработало!
Рыжий купец зашагал к хозяйке дома, видать, дозволения просить. Агния стояла у крыльца, отрешённо слушая Пересвета. Рукопашную разрешила, конечно. Не для того ж тут готовили игрища, чтоб после передумывать. Радомир вышел в самый центр чистого пятачка и задорно крикнул:
— А что это мы обленились вконец? Неужто нету больше молодца, что бросит мне вызов?
Парни дружно захохотали. Шутка ли: каждый с лёгкостью мог порвать гордеца, да нельзя себя выдать. Если Агния не осерчает, так другие бабы на части поделят, что последних купцов отвадили от селения. Отшучивались, понимая свою силу: