— Ваше Высочество — голос мой звучал тихо и максимально ядовито
— Гелла…
— Удивительно встретить вас здесь. Веселая ночь? — не сдержалась я от укола Принц нахмурился:
— Я просто… гулял.
— В гостевом крыле? В пять утра? Впрочем, это не мое дело — я покачала головой и собралась уходить.
— А что здесь делаешь ты? — остановил меня принц, грубо схватив за руку.
— Живу, между прочим — я попыталась освободить пальцы, но ничего не вышло. Держали меня крепко.
— В пять утра? В коридоре? — его голос мог быть не менее ядовитым.
— Не спалось и решила пройтись. И помогло — теперь я ужасно хочу спать — я демонстративно зевнула.
— Мне тоже не спалось Гелла — довольно спокойно сказал принц — Послушай… Я не ходил ни к кому из девушек… Я просто вышел прогуляться и…
— Я же сказала, меня это не касается!
— То есть, тебе все равно? — голос его звучал угрожающе. Вильям Первый вдруг сделал шаг в мою сторону, вынуждая меня отступить к стене.
— Конечно — пропищала я, испугавшись его мощи — Я уже говорила — я не хочу за вас замуж, поэтому не важно, навещаете ли вы кого-то по ночам. У меня есть жених, а вы мне безразличны…
— Безразличен? — голос стал тусклым, но вот на лице появилось какое-то упрямое выражение, которое я не смогла распознать. Он навис надо мной, вынуждая опереться о стену и задрать голову вверх.
— Д-да… Совсем совсем…
— Да не навещал я здесь никого! — сердито прошипел принц и впился в мой рот поцелуем.
Шок.
Я, конечно, знала, что происходит между мужчиной и женщиной наедине — а иногда и не наедине — но никогда не предполагала, что мой первый поцелуй будет таким.
Жестким. Болезненным. Глубоким.
Его твердые и, одновременно, мягкие губы давили на мои, вынуждая открыть рот. Его язык бесстыдно проникал внутрь; его зубы прикусывали нежную плоть, вырывая у меня рваные вздохи. Принц застонал, прижался ко мне еще сильнее, обхватил своими руками мой затылок и продолжил терзать мой рот, вызывая неведомые до того ощущения и жаркую волну, которая плеснула в районе поясницы.
Я захотела обнять его, запустить пальцы в его золотистые кудри, столь мягкие на вид, захотела, чтобы он сжал меня еще сильнее, опустил на кровать и…
Эта мысль меня отрезвила.
Я вскрикнула и что есть силы оттолкнула Вильяма Первого. Тот тяжело дышал и выглядел ошеломленным, но никак не виноватым за свое поведение.
Я хмуро посмотрела на мужчину.
Он подобрался, а лицо приняло бесстрастное выражение. Но перед тем, как развернуться и уйти, он произнес слова, что клеймом отпечатались в моей голове:
— Имей в виду, так будет каждый раз, когда ты будешь говорить мне, что я тебе абсолютно безразличен.