«И у той, и у этой есть жених, обе лживые, но эта лицемернее!» - от злости Ло сомкнул челюсть.Каждый раз он невольно сравнивал темную с Невой.
Тома не сводила с Долона глаз и, скорее, чувствовала, чем видела, его состояние. Брат казался спокойным, но она больше верила интуиции, хотя сомнения терзали.
«Я безразлична ему или он так хорошо скрывает эмоции? Губа дернулась… злой! Обиделся и ревнует? Или я выдумываю?» - Томка не решалась отвести взгляд, чтобы ничего не упустить. Сейчас, когда он не убегал, не прятался, она смотрела на него и на сердце росла тяжесть, давившая изнутри. Долон казался ей таким красивым, хотя черты лица у него были просто приятными: обычный нос, подбородок, кричащий об упрямстве, взгляд прожигающий, как угольки…
«Видала и лучше. Мужик, как мужик. И что в нем нашла? - ее судьба решалась, а Томка с открытым ртом пялилась на него. - Может, глаза, улыбка, недоступность, проницательность, характер?»
В нем чувствовалась сила, уверенность, опасность. Брат казался слишком опытным по взгляду и, в то же время, стеснительным и удивленным. Он манил и не давался в руки. Даже сейчас, в решающий момент Тамара сверлила его взглядом, желая, чтобы Долон посмотрел на нее, а он упирался, изображая полное равнодушие.
«Обманщица! Пользуешься темнотой и людей за нос водишь!» - ощущая, как она пятился на него, у Долона портилось настроение.
Томка все больше убеждалась в догадке: он сильно задет.
«Ох, какой гордый и обидчивый! Нет бы поговорить, узнать, сразу в угол и выбор: с Ваплом или нет?! - начинала закипать Тома от злости. - А вдруг, я все придумываю и ему совершенно безразлична? Посмотри, посмотри на меня! – звала она мысленно Брата. - Только покажи, что нужна тебе! Я решусь!»
Тем временем, не дождавшись ответа от Тамаа, Та вынуждена была ответить сама:
- Срок еще не указан.
- Укажите. – сурово процедил сквозь зубы Брат.
Он давил. В процеженном сквозь зубы «укажите» Томка почувствовала ноты обиды и намеренного подталкивания, словно он пытался сделать больно и ей, и себе. Она металась, желая быть с ним и опасаясь равнодушия. Страх быть обманутой им, преданной лишал решимости. Интуиция шептала, что он надел маску, но не самообман ли это…
Та молчала и с тревогой взирала испуганную на Тамаа.
Отам, наблюдая за происходящим в зале, уже сожалела, что ввязалась во все это. Благое намерение выходило ей же боком. Если бы Брат не вмешался, девица не стояла тут, а потом ему не пришлось бы раздумывать, как поступить с темной. Но вместо благодарности он пошел наперекор.