— Я вовсе не умаляю ценности…
— Ой, избавь от занудства! Посадим ее на автобус и отправим домой.
Поколебавшись, Азариил благосклонно кивнул:
— Предложи ей.
— С какой стати?! — не выслушав и половины доводов, возмутилась Варя. — Как молитвы читать, так меня на передовую, а едва шумиха утряслась, коленкой под зад — и топай в свою деревню?
— Наоборот, — опешил Андрей. — Я же о тебе пекусь.
— Не надо обо мне печься, — Варя шмыгнула носом и надулась, плотнее кутаясь в шарф.
— Да мы с тобой едва знакомы, а этот… — Андрей зацепился взглядом за гордо реющую впереди взъерошенную макушку ангела, припорошенную снегом, и понизил голос: — вообще не человек!
— Закончил? — Варя холодно сощурилась. Глаза у нее подозрительно заблестели. Не разревелась бы.
— Ты уже умерла однажды. Мало?
Безжалостные слова хлестнули пощечиной. Варя споткнулась. Азариил заметно напрягся и замедлил шаг. Вокруг ее гибели еще в Москве возник негласный заговор молчания: Азариил избегал опасной темы, а Андрей не выпытывал подробностей и не подозревал, сохранилась ли у сестры хоть тень воспоминаний о коротком пребывании в загробном мире.
И вдруг — сорвалось с языка…
— По крайней мере, я знаю, чего ожидать от смерти, — произнесла Варя натянуто.
— Ты догадывался, что она заупрямится, — прошипел Андрей, буравя угрюмым взглядом ангельский затылок.
— Ее восприятие реальности нарушилось, — ответ прозвучал в мыслях. — Понятие смерти из области абстракции перешло в область опыта, поэтому страх притупился.
— Море по колено? — хмыкнул Андрей.
— Тоже этого не одобряю.
— Вот и отошли ее домой.
— Тогда у Мастемы появится лишний шанс повлиять на нас. Он доберется до Вари и будет истязать, пока не получит тебя. А тебя он не получит, — убежденно заверил Азариил. — Хотя мученическая кончина — самый легкий путь на Небеса, едва ли ты оценишь подобный результат по достоинству.
Подходящего возражения не нашлось, и Андрей скрепя сердце признал его правоту.
Между тем они уже достаточно долго блуждали по муромским улицам. После монументальной и плотной московской застройки местные приземистые домики выглядели несерьезными, даже игрушечными. Автомобили лениво ползали по узким дорогам, устраивая стоянки, где придется: прямо на обочинах, у сугробов. Редкие прохожие сонно волоклись по своим делам, увязая по щиколотку в рыхлом снегу. Метель усиливалась, проглатывая очертания зданий и превращая людей в снеговиков, а от машин и вовсе остались лишь тусклые огни фар.
Андрей обрадовался, когда Азариил свернул во двор и поднялся на скользкое крыльцо под навесом, принадлежавшее ветхому двухэтажному дому с рассохшимися форточками на допотопных окнах. Из-под трещин на грязно-бежевых стенах проглядывал предыдущий слой штукатурки, желтый. Входная дверь привела в тесный темный подъезд, на крошечную площадку. Отсюда одна лестница поднималась к квартирам, другая терялась во мраке подвала.