Почудилось, будто сумрак уплотняется, и по стенам ползут совершенно черные тени.
— Чему?
— Объяснения излишни. Настало вре…
В дверь настойчиво постучали.
Ангел проглотил окончание слова и в замешательстве поджал крылья. В комнате заметно посветлело.
Андрей с облегчением отлепился от косяка и перетек по стенке в крошечную прихожую. Кто бы ни пожаловал в сей поздний час, он был рад прерванным излияниям явно свихнувшегося Азариила. Пожаловать, конечно, могли и бесы, но страх перед ними давно притупился.
— С Рождеством! — с порога провозгласила сияющая Варя, протискиваясь в комнату. Запыхавшаяся, растрепанная, она тут же устало бухнулась на диван, улыбаясь.
— Пешком шла? От Спаси-Преображенского? В такой час? — подивился Андрей. В монастыре, где учился Вениамин, он не был ни разу, однако карту города изучил досконально.
— Благословенная ночь! — воскликнула Варя. — Ангелы поют на небесах!
Тут ее взгляд наткнулся на темную фигуру у стола, и восторга в нем поубавилось.
— Сомневаюсь, — Андрей запер дверь. — Скорее, несут какую-то околесицу.
— С Рождеством, — неловко пробормотала Варя.
Азариил выглядел растерянным и даже не кивнул в ответ.
— Так что ты там говорил о времени? — напомнил Андрей.
— Его все меньше, — глухо отозвался ангел. Оглянулся на окно. — Близится утро.
— А я совсем не устала. Семь часов на ногах! Народу!.. А душа в небо рвется! Ах, как пели! Напрасно ты не согласился пойти! Я еще никогда не слышала такого пения!..
Варя замолчала, сообразив, что ее никто не слушает. Азариил напряженно всматривался в лицо Андрея, и скорбь в его глазах давила нестерпимой тяжестью. Ладонь сжимала рукоять. И клинок изгибался, уже не отбрасывая бликов, — он стал невидим. Должно быть, чтобы не пугать гостью.
— Серп значит. Орудие жатвы. Опасная вещь, — констатировал Андрей, от внезапной слабости привалившись к косяку.
— Уходи, — ангел перевел тяжелый взгляд на Варю.
— Почему? — оторопела та и не шелохнулась. — С какой стати?
— Прочь!
Голос громыхнул, многократно усиленный потусторонним эхом. Варю подкинуло и повлекло к двери — лишь на каплю деликатнее, чем когда-то фальшивую Светлану.
— Нет! — она уперлась ногами в пол, собирая в гармошку грязный половик. Возмущенно завопила: — Ты с ума сошел? Оставь меня! Отпусти!
Неумолимая сила толкала ее в прихожую.
— Я никуда не уйду! — кричала Варя, сопротивляясь, хватаясь за все, что попадалось. Вцепившись в ручку, едва не пришибла брата дверью комнаты, которая тут же распахнулась обратно и врезалась в книжные полки. Сорвала с вешалки какую-то убогую ветошь, вроде дождевика или болоньевой куртки. Сдвинула тумбочку. — Пусти! Что ты собираешься делать с моим братом?! Не смей!