Азариил не повелся на вызывающий тон.
— Добрые и отзывчивые люди есть везде, — отозвался он спокойно. — Здесь ты пока будешь в безопасности.
— А почему нам нельзя к маме? — Варя задала вопрос, который наверняка вызревал давно. На ее порозовевшем от холода лице читалась тревога, и ответ, похоже, не явился неожиданностью.
— Там бесы устроят засаду в первую очередь.
— Так ведь надо предупредить?! — Варя от ужаса остановилась. — Я маме позвоню, она уедет к крестной, ей есть где укрыться…
— Все будет в порядке, — обнадежил Азариил, и Варя с неожиданной легкостью успокоилась. Преданность, безропотность и безграничное доверие, с которыми она следовала за ангелом, все сильнее беспокоили Андрея. С момента чудесного воскрешения в алтаре между Варей и Азариилом протянулась тонкая невидимая нить: неуловимые беглые взгляды из-под ресниц, трепетность и взволнованность с ее стороны вызвали сдержанное заботливое участие с его. Или Андрей слишком много фантазировал, ревностно придираясь по мелочам? Так или иначе, он чувствовал ответственность за неискушенную, наивную девушку, не ведавшую жизни, не знакомую с враждебностью большого мира, и ответственность эта тяготила и обязывала одновременно.
Извилистая дорога привела к подножию холма и полезла вверх кривыми переулками, петляя между избушками-развалюхами и латанным-перелатанным частоколом, обтянутым колючей проволокой. Где-то истошно надрывалась собака. У дощатого забора вмерз в землю ржавый остов «Жигулей». Дома на окраине являли собой образец печального запустения и какой-то униженной, оголенной нищеты. На веревках висело задубевшее от мороза белье: вытянутые майки, изношенные рубашки, затрапезные линялые пододеяльники… Раскрасневшаяся женщина в коротком драповом пальто и резиновых перчатках протиснулась в калитку и выплеснула из пластмассового таза мыльную воду. Андрей поглядел на нее со смешанным чувством неприязни и жалости.
Впрочем, бедность вскоре сменилась благополучием и даже зажиточностью. Попадались и двухэтажные особняки, и панельные строения, и респектабельные дачи за чугунными оградами, и просто добротные деревенские домики, обложенные модным сайдингом. Заснеженные улицы пустовали.
Андрей ожидал, что придется разыскивать приходского священника в доме при церкви и проситься на постой. Однако Азариил неожиданно свернул с широкой дороги, ведущей к храму, на соседнюю улицу, заложил крюк по узкой тропке через болото, заросшее тополями и осинником, и остановился у кособокой деревянной калитки.
— Куда ты привел нас, проклятый Сусанин? — кисло осведомился Андрей, чуя подвох.