А вокруг пахла хмелем и ягодами вечерняя тишь лесная, и радостно было, беспечально. Всю жизнь бы так сидеть на траве, слушать гармонь да наслаждаться ароматом трав горьких.
— Что, невесело тебе с людьми? — из речушки показалась зеленоволосая русалочья голова, и, подтянувшись на руках, на берег выползло чудище водяное. Кожа с синим отливом показалась Снежке мертвой, вилась по ней чешуя дивным узором, лицо у русалки было костистое, узкое, с темными провалами глаз и выпирающими скулами, губы тонкие, за ними — острые зубки скалились. Жуть, одним словом.
Но отчего-то не страшно совсем.
— Было бы весело, если бы огня не боялась, — девушка не стала вскакивать с травы да бежать прочь от русалки. Не была она похожа на ту, что с мостков тиной кидалась, когда Снежка с Таней только вышли из зачарованного леса. У той в глазах тьма разверзалась, бездна погибельная манила в свои глубины, эта же безобидной казалась совершенно. А то, что собой не хороша русалка… так помнила Снежка, в какую шишигу превратилась прекрасная дочка лесника, который едва ее не сгубил, когда она только пыталась найти дорогу к своему жениху.
Вспомнила про Морозко и загрустила Снежка — скорей бы уже Таня натанцевалась у своих костров артельских, чтобы продолжить путь. Повидать родню, проститься по-человечески и упасть в морозные объятия повелителя зимы, чтобы никогда больше не разлучаться!..
— Тебе вот, гляди-ко, что передать просили, — улыбнулась русалка и, раскрыв ладони, протянула зеленый камушек искристый — был он оплетен медной проволокой да ею же к золотистому шнурку прикреплен. И проволока, и шнурочек новыми были, с белыми морозными узорами, но присмотревшись, Снежка поняла, что это серебристое крошево, которое не растает даже возле огня. Видать, Морозко постарался, красоту эту создавая. Помнит ее, любит и ждет…
Снежка обрадовалась, увидев талисман свой детский, взяла его бережно, был ей очень дорог, а теперь, когда украсил его царь зимы своими чарами, еще дороже станет… Едва коснулась она камня, как усталость вся прошла, и жар, что казался нестерпимым, стих.
Видать, вместе с гранатом, прозрачным, как слеза, передал ей Морозко свое волшебство зимнее, чтобы помогло оно Снежке. Несколько желтых искорок сверкнуло в глубине самоцвета и погасло, а девушке на миг привиделось, что Морозко машет ей рукой, сидя в своих санях ледовых. Может, и правда, он сейчас видел ее в волшебное зеркало или через камень какой чародейский. Улыбнулась ему Снежка ласково, ощущая, как силы прибывают, как дышать ей легче становится, как сердце бьется ровнее, как страх перед летними лесами окончательно проходит.