— Думайте, что вам угодно, — наконец сказала она, — а если вы и дальше собираетесь меня оскорблять, то я скажу…
— Кому? — Фаэр осклабился, — мужу? Помилуйте, у вас нет мужа.
— Жениху, — с достоинством ответила Алька.
Фаэр лишь растянул губы в неприятной, искусственной ухмылке. Алька поморщилась. Он стоял слишком близко, так близко, что она ощущала его запах — кислый, затхлый. Неприятный запах и очень неприятный человек…
— Не обольщайтесь, милая, он на вас не женится. Наиграется и вышвырнет. Но, пожалуй, я смогу вас утешить, — выразительный взгляд в глубину декольте.
Алька взглянула прямо в глаза Фаэру.
— Прекратите. Я ни в чем перед вами не виновата, ниат Фаэр, чтобы так…
Он дернул щекой и уже открыл было рот, чтобы сказать очередную гадость, но в этот миг раздались шепотки — король, король идет. И Фаэр тут же отошел в сторону, а потом и вовсе затерялся в пестрой толпе придворных.
"Вот гад" — подумала Алька.
Тем временем все засуетились, расступаясь, и Алька увидела короля — он неторопливо спускался по лестнице в сопровождении нескольких гвардейцев в парадных мундирах.
Она видела его только на картинках и никогда — вот так, вживую.
И, надо сказать, именно в этот миг Алька испытала желание отбить руки тем художникам, которые рисовали Флодрета для тех недорогих портретов, что попадались Альке в Роутоне. Орвил Дей Флодрет… Он и близко не был похож на того изнеженного блондина, каким его обычно и изображали.
Нет, блондином он, конечно, был.
Но отнюдь не изнеженным.
В нем даже на расстоянии чувствовалась сила — как несокрушимая твердость чувствуется при взгляде на кусок гранита. Он был худощавого сложения — но не безвольно-худой или мягкотелый. Сюртук королевского зеленого цвета обтягивал широкие плечи. Белоснежный воротник сорочки обрамлял крепкую, жилистую шею. Черные бриджи и чулки плотно облегали мускулистые ноги. И держался Флодрет именно так, как и полагалось королю: с высоко поднятой головой. Светлые волосы были аккуратно зачесаны назад со лба, открывая высокий лоб. Флодрет чуть заметно хмурил золотистые брови, и, наверное, оттого, что у него был очень интересный разрез глаз, и внешние уголки слегка приподняты к вискам, создавалось обманчивое впечатление недоброго взгляда.
"Как у Ледяного короля", — внезапно подумала Алька.
Она все еще стояла у колонны, приходя в себя после беседы с Фаэром, и король уже шел по залу, с видимым интересом разглядывая присутствующих. Ему кланялись, и зал наполнился тихим гулом голосов.
"Он посмотрел на меня" — смогла расслышать Алька чей-то восторженный шепоток.