— А вы? Вам-то ребенок на что? Лишние ведь хлопоты. Я не верю, что вы не можете нанять служанок. Вы ведь… вон какой, — в голосе Телоры звякнула подозрительность.
— Мне твой ребенок не в тягость, — задумчиво проговорил Мариус, — ну и что дурного или подозрительного в том, что я хочу тебе помочь? Будет кров, пища. Жалованье, наконец. Как накопишь приличную сумму, сможешь отправиться куда пожелаешь.
— Помо-очь? — протянула она.
Потом окинула Мариуса подозрительным взглядом, щурясь, механически гладя по голове девочку. Лива тоже смотрела на Мариуса широко распахнутыми глазенками и гоняла за щекой конфету. Смотрела с интересом, худенькое личико смягчилось.
— Хорошо, — сказала Телора, — я с удовольствием возьму на себя заботу о вашем доме, ниат…
— Эльдор, — подсказал он.
— Ниат Эльдор. Я обещаю, что буду стараться, насколько хватит сил. В самом деле, это настолько прекрасное предложение, что я даже рассчитывать не могла на что-то подобное. Мы обе будем преданы вам и благодарны.
— Вот и замечательно, — Мариус развел руками, — я отдам приказ, чтоб вас накормили, чтоб привезли одежду, а потом перевезли ко мне домой. Там вас встретит моя жена. Она прекрасный, очень чуткий человек. От вас же жду соответствующего поведения.
Он уже направился к выходу, когда сзади кто-то сдавленно пискнул, а затем и дернул его за руку. Девочка, оказывается, соскочила на пол, догнала его, вцепилась в ладонь маленькими пальчиками, заглядывая в лицо.
— Что тебе, маленькая? — он рассеянно взъерошил легкие, как пух, рыжие волосы.
Девочка серьезно посмотрела снизу вверх, а потом приникла губами к тыльной стороне ладони.
Еще никогда Мариусу не было так стыдно, как в это мгновение.
Ребенок, целующий ему руку. Кошмар. После этого остается только удавиться от стыда — за себя, за своего предшественника, за весь этот Надзор…
— Ты что? — он выдернул руку, — ты что? Не надо. Правда, не надо, маленькая, никогда больше так не делай. Нет ровным счетом ничего в том, что я хочу помочь… Телора, забери ее, будь так любезна.
И сбежал. В конце концов, он теперь был Магистром, а у Магистра всегда очень много дел. Ноги сами понесли к Авельрону. Еще одна проблема, к которой не знаешь, как подступиться.
* * *
Под магическим куполом было душновато и почему-то остро пахло травами. Серебристой полынью, нагретой солнцем, пижмой, шалфеем. Запах забивал ноздри, тонкими невесомыми усиками щекотал сознание, показывая разморенную южную степь и как будто призывая уснуть. Сиделка, что из лекарского корпуса, девица в светло-серой робе, та и поддалась неслышному шепоту трав — сидела на стуле, запрокинув голову. Рот приоткрыт, а дыхание хриплое, тяжелое, как будто что-то душит. Авельрон все так же лежал на животе, подложив руки под жиденькую подушку и, казалось, спал. На бинтах вдоль позвоночника проступили бурые пятна.