Никакого макияжа. Ровно в семь спустилась в столовую. Ужин уже был накрыт, и Собер восседал во главе стола. Мне же, к сожалению, отвели место справа от него.
Слишком близко, на мой взгляд. Я бы все отдала, чтобы меня усадили на противоположном конце стола. Больше приборов не наблюдалось, что означало — нам предстоит ужинать наедине.
Кивок в сторону стула дал понять, что мне приказывают сесть. Я аккуратно опустилась на свое место, отметив, что он даже не приподнялся, чтобы мне помочь.
Просто ожидал, когда я выполню то, что от меня ждут.
Тишина в комнате угнетала. Виски пульсировали от нервозности, которая охватила меня с головой. Мне казалось, что я осталась один на один с хищным зверем и выхода из этой клетки нет. Все так же молча он принялся за еду, предлагая и мне начать. Стыдно признаться, но пальцы дрожали, когда я взяла вилку.
Ничего страшного не происходило, но я все равно чувствовала накаленную атмосферу. Тяжело сглотнула, заставляя себя не смотреть на Собера, а просто есть. Медленно пережёвывая, чтобы не подавиться от страха.
Кто-то сказал бы, что я веду себя как идиотка и все мои переживания надуманны.
Тогда я посоветовала бы ему познакомиться с этим мужчиной. Таких можно встретить лишь единожды в жизни, но забыть уже нереально. И если он не попался вам на пути, считайте, что вам повезло.
— Я бы хотела извиниться за инцидент в доме Фелисити, — робко проговорила, когда тишина за столом стала невыносимой.
Идеальная бровь приподнялась в иронично-надменном жесте. Он вопросительно уставился на меня:
— За какой инцидент?
Издевается ведь. Ладно, буду умнее и сделаю вид, что не заметила этого.
— За мою оголенность. Это чистое стечение обстоятельств. Мне очень стыдно.
— Тебе нечего стыдиться.
Я практически выдохнула от облегчения, когда он продолжил:
— С такой фигурой.
Лучше бы я молчала! Щеки запылали с новой силой. Жар опустился к шее, захватывая все тело. Собер не отводил от меня очей. Он специально так поступал.
Наслаждался моим смущением. Вкушал его как дорогостоящее выдержанное вино, со вкусом истинного ценителя.
— Спасибо, — сдержанно ответила, потупив взгляд.
Такие провокационные замечания от отца Дерека приводили меня в растерянность.
Он не должен смотреть на меня как на женщину, лишь как на невесту, названную дочь. Однако мужской интерес явно читался в темной глубине его глаз. От этого мой пульс ускорился. Я остро ощутила то, что нахожусь с ним наедине. Одна мысль страшнее другой приходила в голову, а воображение рисовало яркие картинки.
Порочные. Греховные. О таких даже стыдно исповедоваться.