— Пойдёмте, — решительно заявила я и уверенным шагом направилась к гаражу, чтобы не передумать, и давая возможность отказаться ему. Но мужчина шёл следом.
Я подошла к своему детищу и нежно погладила блестящий хромированный бок.
— Это ЖМОТ, — пояснила зачем-то, не в силах скрыть гордость в голосе.
Мистер Гесс хмыкнул. Глаза его светились весельем.
— Какое ласковое имя. В вашем неповторимом стиле. Только вам могло прийти в голову груду металла назвать подобным образом. Интересно, чем обделил вас сей агрегат?
Я поджала губы, хотела обидеться или отчитать негодяя за неуважение, но решила потерпеть его снисходительный скепсис.
— ЖМОТ — это железный механический открытый транспорт, а не то, что вы подумали. Я создала его сама. Собрала вот этими руками, — помахала ладошками прямо перед заносчивым носом. — Он — моя гордость, и я хочу испытать его. Именно сегодня. Я сделаю это всё равно. С вами или без вас.
Мистер Тидэй сверкнул глазами из-под опущенных век. Что-то в его лице изменилось. Черты стали чётче, красивые губы приоткрылись.
— Интересно, — выдохнул он, — очень интересно. И кто я такой, чтобы отказываться от острых ощущений, особенно, если их предлагает такая красивая девушка, как вы? Я согласен.
Я чуть в ладоши не захлопала. Не знаю почему, но не хотелось в этот день быть одной. Всегда мечтала разделить триумф хоть с кем-нибудь. Возможно, этим «кем-нибудь» стал бы Эдди Монтифер, но он бездарно упустил шанс получить дозу риска.
— Тогда подождите! Мне надо переодеться. Я быстро!
И опрометью выскочила из гаража.
Глава 5. Размолвка с другом и ветер в лицо
Гесс
Я смотрел ей вслед и не мог оторвать взгляд. Какое-то колдовство. Не мог отказать ей. Хотелось бесконечно пить её запах и, кажется, это становилось зависимостью. А прошло не так уж и много времени. Всего несколько часов, если судить по здешним меркам.
Я назвал её красивой и не покривил душой: кровочмаки никогда не лгут. У неё горели глаза, пылали щёки, а лицо… вдохновенное, живое, яркое. Словно наконец-то вырвалась она из душных оков навязанных правил непонятных приличий, что сдавливали её изнутри и не давали раскрыться.
Пальцы зудели — хотелось притронуться к золотистым локонам, убрать упавшую прядь с глаз и ощутить шелковистую тяжесть — я помнил очень чётко утреннее прикосновение. Оно жило во мне, цвело ярко, как незнакомый цветок.
Мозг упрямо приказывал убраться, отстраниться, успокоиться и заняться более важными делами: устройством в этом мире и поиском портала. А тело не слушалось. Инстинкты не подчинялись. Чувства обострялись до звона, до дрожи, хотя на это никак не мог пожаловаться ни один кровочмак на Зеоссе.