Рени
Только полный кретин с ватой вместо мозгов мог, раздевшись догола, полезть в стремительные воды Мельты. Голый! Вот абсолютно! В чём мать родила! Вопиющее бескультурие! При девушке! Но какое тело, Господи, какое тело…
Кажется, я немного засмотрелась. Ну, так. Совсем чуть-чуть. Одним глазиком. Да какое там — во все глаза пялилась, рот раскрыв. Когда сообразила и зубами клацнула, прикусила язык. Видать, высунув, как собака, свесила до земли. И уши развесила, ослица ушастая! И пискнула, кажется, как та самая крыса, о которой мы вели высокоинтеллектуальные беседы недавно на лугу.
А ему хоть бы хны — шёл, поигрывая мускулами. Поджарый, тонкий в талии, с вот такенными плечами — здесь можно руки пошире расставить. Так мой батюшка делает, рассказывая, какую рыбу он упустил, когда раз в год выбирается на рыбалку.
Папа и рыбалка — это та ещё история, достойная отдельной главы. Скажу лишь, что это единственное его увлечение, кроме науки. Единственный отдых, который он признаёт. Но улова мы отродясь не видели. Для отца, наверное, важнее сам процесс, чем результат, но рассказывать о несовершённых подвигах — святое дело, поощряемое церковью и государством.
В общем, вернёмся к нашим баранам, хищникам то есть. Беспардонный мистер Гесс, не слушая мои вопли о ледяной воде и быстром течении, о коварстве Мельты именно в этом месте, вошёл в воду, как гладиатор на арену. Ни звука, ни крика, только рёв восторженной толпы за спиной. Мой придушенный писк то есть.
Плавал он отлично. А я бегала по берегу, как взволнованная дева, что ждёт в шторм, когда любимый рыбак в утлой лодчонке вернётся домой. Всё было отлично до того момента, как мужчина нырнул.
Я вдруг поняла, что сжатые в кулаки пальцы занемели. Не помню, кажется, я считала секунды, а может, — удары собственного сердца, что набирало ход, как паровоз.
Не знаю, на каком десятке сбилась. Вспоминать не стала — начала расшнуровывать ботинки. Не понять, что мною руководило: плаваю я так себе. И даже если бы родилась русалкой, вряд ли смогла бы найти и вытащить на берег бездыханное тело мистера Гесса. Но в такие мгновения логика вместе с мозгами отключаются, а из ушей наружу лезут сплошные эмоции.
Я девушка приличная, поэтому раздеваться не стала, что и стало, собственно, ошибкой. Одежда мешала плыть, брюки отяжелели и потянули вниз. Но кроме этих неприятностей были ещё два важнейших фактора, с которыми трудно спорить — течение и холодная вода.
Меня сносило в сторону. Я шла на дно, пытаясь барахтаться. Бесполезно — всё равно что выбраться из закрытого сундука. Хотя там шансов и преимуществ больше: есть воздух и возможность задействовать подручные средства.