— Я… хочу посоветоваться, — по дороге в порт я репетировала речь, но сейчас растеряла слова и не знала, как правильно сформулировать, чего хочу. — У меня кое-что случилось.
Ферейро улыбнулся от уха до уха и подкрутил несуществующий ус.
— Я догадался. Иначе ты бы никогда не пришла сюда, девочка.
— Хочу поговорить. Не здесь, — я беспомощно обвела полупустой зал глазами. Людей почти нет, но те, что ошивались в трактире, навострили уши, жадно пытаясь не упустить ни единого слова.
Капитан кивнул на дверь. Я не заставила просить себя дважды — вылетела на улицу и с облегчением выдохнула. Мистер Ферейро вышел двумя минутами позже.
Мы, не сговариваясь, отправились к морю. Миновали порт, шли по берегу и остановились у неприметной бухточки.
— Слушаю тебя внимательно, девочка. Здесь нам никто не помешает.
И я рассказала всё, как на духу. Про белый конверт. Про встречу в храме святого Витториуса. Про то, как перерыла всё в собственном доме и так ничего и не нашла. Поделилась тревогой за жизнь отца.
Он слушал меня внимательно. Черты его лица окаменели, превратились в маску с рублеными углами. Загорелая до черноты кожа не скрывала резких морщин. Ветер трепал седые волосы, а железные пальцы искусственной руки сжимались и разжимались.
— Чего же ты хочешь, девочка? — пират посмотрел внимательно, вперив горящий чёрный глаз прямо куда-то внутрь меня. Я почувствовала жар в груди. — Помощи? Поддержки? Или того, что за тебя кто- то сможет сделать твою работу?
Он читал меня, все потаённые мысли. Неразумно было надеяться, что чужой человек проникнется сочувствием.
Я не дрогнула. Выдержала его взгляд. Не отвела глаза.
— Глупо ждать помощи — я знаю. У меня нет родственников, с которыми бы я могла поделиться болью. Нет друзей, кроме Эдди, с кем бы я могла посоветоваться. Я выбрала вас как человека, который многое видел, многое знает. Подумала, что, возможно, у вас найдётся нужное слово. Будет это поддержка или помощь — не важно. Мне бы только не потерять почву под ногами. Не потерять самое дорогое, что есть — отца. У меня очень мало времени и нет никакого решения.
Пират повернулся ко мне в профиль и посмотрел на море. Я стояла рядом и вглядывалась в резкий абрис его лица. Нос с горбинкой — не данной ему при рождении, а заработанной в результате перелома; упрямые губы — обветренные и жёсткие, как кожа носорога.
— Он не убьёт его, мисс Эренифация. Слишком уж ценен твой отец. Ему нужно открытие — уж не знаю, что там в этот раз изобрёл профессор. Никто и никогда не убивает курицу, несущую золотые яйца. Ну, а если хочешь совет — я могу дать его, девочка, только, боюсь, тебе он не понравится.