Обычный мир меняется без конца. Не остаётся постоянным. А за нами тянулся след пристального внимания. Одинаковый, оценивающий. Но объяснять подобное — вызвать недоверие. Рени не поймёт. Вот и сейчас она покачала головой, улыбнулась печально.
— Вы слишком подозрительны и напряжены. Правда, разговоры с доном Педро ещё и не к такому приведут. Пойдёмте. Думаю, обед миссис Фредкин поможет вам расслабиться.
Я улыбнулся в ответ. Может, оно и к лучшему. Ни к чему сейчас, чтобы Рени напрягалась и пугалась ещё больше. Хорошо уже то, что мы отказались от навязываемого транспорта. Нужно успокоиться и принять реальность такой, какая она есть. А дальше кривая выведет, куда надо. Обязательно.
Рени
Миссис Фредкин встретила нас в холле. У этой женщины не мозг, а радар: она чуяла неприятности издалека, и я удивлялась до сих пор, как мне удавалось её обмануть. Судя по всему, моё везение кончилось.
— А теперь вы мне расскажете, Эренифация Пайн, что произошло на самом деле. Я видела погром в комнатах профессора. И только не надо рассказывать мне всякую чушь!
Я вздохнула. Пожалуй, пора выкидывать белый флаг и сдаваться.
— Может, вы накормите нас обедом? — жалобно заканючила я, зная неравнодушие домоправительницы к собственной стряпне. Да и за столом будет легче вывалить не очень весёлые новости. Миссис Фредкин — почти член семьи. Нехорошо её обманывать. Тем более, что больше не имело смысла скрывать то, что вылезет наружу буквально к вечеру.
К сожалению, моя уловка не удалась. Герда поджала губы и не растаяла. Но молча накрыла на стол, всем видом показывая, насколько она оскорблена моим поведением и ложью. Косилась и недобро поглядывала на молчаливого мистера Гесса.
Горькие размышления пришлось прервать на молитву. Часто я молилась машинально, а сегодня — по-настоящему, горячо.
Мистер Гесс и в этот раз ковырялся в тарелке, чем ещё больше разозлил миссис Фредкин. Каждый её жест вопил об оскорблении. Впрочем, вскоре ей стало не до этого.
Я в очередной раз рассказала о случившемся.
— Только вам в голову, Эренифация, могло прийти обратиться к этому негодяю и святотатцу дону Педро, — Герда сложила губы в неодобрительный крендель. — О чём вы думали? Нужно было сразу обратиться к Эдди Монтиферу. Не слушать никого, не идти на поводу негодяев.
— Я не смогла, — спорить не хотелось. — Жизнь отца для меня дороже, чем сомнительная возможность рискнуть и потерять всё.
Герда сопела, как паровоз, грудь её возмущённо вздымалась, но спорить домоправительница больше не стала, понимая, что кулаками после боя не машут.