— Ау-уу! — издала нежить, и мы, не сговариваясь, с разбегу перепрыгнули через ограду и забрались на его плоскую склепа ее дедушки. Взбираясь, я даже не чувствовала, как саднили ранки на коленях и руках.
— A-а от-ткуда он?! — с ужасом прошептала Мрита, не сводя глаз с медленно бредущего к нам призрака-пса, который пройдя сквозь могильную ограду, подошел к склепу и уселся у подножия. Едва мы облегченно выдохнули, с другого края поляны донеслось жалобное:
— Ма-ааа-уууу!
— Кажется, они пришли к тебе, — она толкнула меня локтем.
— Сдалась я им?! — прошипела я. — Ни одну животину в жизни я не обидела!
— Я их тоже не звала! И у меня сил на такое бы не хватило! Если только…
— она посмотрела на меня с прищуром: — А т-ты не магичка?
— Я?! Нет! Если только со спящим даром.
— По-поздравляю! Он п-проснулся! — Мрита кивнула на призрачную живность, медленно, но верно растущую в количестве. — Вон, из-под камня еще один лезет!
— Нет-нет-нет! — отчаянно завертела я головой. — Мо-мой дар должен быть иной!
«Хотя… — спохватилась. — Если за сегодня побывала кошкой, собачий призрак с горе-некроманткой оживила, а родового льда все нет — то неужели я… не Дотвиг?!»
— Эй, — снова ткнула костлявым локтем Мрита. — Если нас за таким поймают… — пронзила меня черными глазами. — Надо бежать. До ворот! Туда! — и указала пальцем в другой конец кладбища.
— А ближе нет выхода?
— Нет! На счет три! Раз, два… Три! — она спрыгнула. За нею сиганул Пыж, затем я.
Мчались мы, не разбирая дороги, на блеск входных ворот, хорошо видневшихся в ночи благодаря магии. Кусты трещали то тут, то там, то рядом под боком! Мы голосили, как ненормальные. И когда добежали до спасительных створок с символами Святой Альдеры — наткнулись на… патруль!
Два суровых мужчины в синих сюртуках с имперскими эмблемами стояли напротив входа и, постукивая по ладоням короткими жезлами, поджидали нас.
Я, вспомнив предупреждение Мриты, решилась на ва-банк: с разбега прыгнула на одного их них, что повыше, и крепко обвила руками мужскую шею. Мне повезло, что у пузатого дядечки оказались крепкие нервы. Он не приложил меня этим жезлом, а только попытался расцепить удушающую хватку. Но держалась я намертво и страстно шептала:
— Боже мой! Боже мой! Боже мой!
— Польщен! — хмыкнул страж и едко добавил: — Но это не избавит вас от ареста за нарушение спокойствия живых, почивших и…
Живо сообразив, что пахнет жареным, я заныла:
— Я так рада, так рада, что наткнулась на вас! — ослабила хватку и взглянула на него глазами, полными слез. — Если бы не вы, я…
— Ой ли? — усмехнулся цинично он.