— А где ванная?
Максим даже не повернулся к ней.
— Налево, прямо, потом направо.
Она кивнула, хотя он и не мог видеть, и побрела на экскурсию по жилищу Егеря. Стены — серебристые, мебель — бледных тонов, ничего лишнего. Да он педант! В ванной не было ни одной женской вещи…
…И тут Фрэнки прошибло холодным потом: о боже! У него же есть невеста!
Она застыла, глядя на себя в широкое зеркало на стене.
— Как я могла забыть, что у него невеста?!
Фрэнки об этом ни вчера, ни сегодня ни разу не вспомнила. А он и не напомнил! Бабник!
Живут они с невестой, однако, раздельно — либо это не дом Егеря, а место временной дислокации и он сюда приводит женщин, как на траходром. Благо вертолетная площадка есть.
Кошмар. Позор. Как ты могла, Фрэнки?
Это было ужасное чувство. Как будто совершила преступление в состоянии аффекта, а теперь одумалась. И хуже всего, что хотелось совершить преступление снова, но теперь-то мозг трезво мыслит и не оправдаешься забывчивостью.
— Я в аду…
Она разделась и вошла в просторную душевую кабину, включила воду и простояла под горячей водой минут десять, размышляя, как себя теперь вести.
Напомнить Максиму о невесте — значит, показать, что обижена. Глупо.
Не говорить о невесте и не подпускать его к себе — значит, подтвердить его теорию о заговоре. Мол, вчера было можно целоваться, потому что собиралась его втянуть в скандал с изнасилованием, а сегодня нельзя, ибо скандала не получилось.
А если не напоминать о невесте и подпустить к себе?
«Тогда ты, Фрэнки, обычная шлюшная тряпка».
Методом исключения остается один вариант: упомянуть о невесте и позволить ему касаться себя. Он поверит, что Фрэнки была искренней вчера.
«Да, но тогда ты — циничная сволочь, которая не гнушается заигрывать с почти женатым мужчиной».
Ну и как тут выбрать: горделивая наивная обиженка, шлюшная тряпка или циничная сволочь?
Она выключила воду, вышла из душа, обмоталась белым махровым полотенцем и вдруг вспомнила:
— А как же вариант «стерва»? Можно сделать вид, что вообще ничего не произошло накануне, а при первой же возможности — уйти. Даже не поблагодарив за спасение, заметьте! Вежливость запрещена контрактом.
На том Фрэнки и порешила. Она на цыпочках вышла из ванной, прошлепала босиком в гостиную, чтобы попросить сухую одежду, но… ничего не успела сказать. Максим прошел мимо нее, задев плечом, как будто нарочно, и скрылся в ванной комнате. Отлично. Придется сидеть в полотенце, пока он не явится.
В квартире было тепло, и Фрэнки захотелось лечь на диван и подремать; она совершенно не боялась. Да, она снова осталась наедине с врагом семьи, но это казалось… правильным. Будто они с Максимом знакомы сто лет, не как конкуренты, а именно как двое людей, каждый со своими заскоками.