Вдруг Фрэнки подняло в воздух, и она забарахталась, подумав, что вот оно — у нее выросли крылья. Но над ухом заорал злой голос: «Не вырывайся, сумасшедшая!»
Это был Максим. Он явился в мягкой дутой куртке, и Фрэнки сразу почувствовала его тепло, а на душе стало спокойно. Странная реакция для добычи, которую Егерь пытается загнать. Надо бы испугаться, а Фрэнки улыбнулась, как будто радугу увидела на темном небе.
Максим промок в секунды. Он прижал Фрэнки к себе под бок и поволок в холл корпорации. Под козырьком к нему тут же подбежала охрана, и скоро Фрэнки с Максимом оказались в безопасности. Девушка дрожала, с нее стекали струи воды, но Егерь не дал времени отдышаться или отжать волосы.
— Давай быстрее, пока еще можно, — произнес он не имеющую смысла фразу, и Фрэнки послушно пошлепала следом. В лифт Фрэнки отказалась войти, разумно предусмотрев, что может рубануть электричество, но Максим с такой ненавистью на нее глянул, что она умолкла и последовала за своим спасителем. Они поднялись на двадцать восьмой этаж и вышли прямо на крышу. Оказалось, вертолет, пролетавший над зданием, принадлежал Езерским, и сейчас он стоял на площадке, дожидаясь их.
— Шеф, быстрее, еще минута — и не взлетим, — кричал пилот, и Максим приказал Фрэнки бежать быстрее. Они уселись на задние сиденья, и вертолет оторвался от земли. Минут пять-шесть — и они снова приземлились, и снова молча вошли в лифт. Пилот пожал Максиму руку и сказал:
— Ничего себе погодка! Вроде и ожидаешь, а каждый раз — как в первый раз. Шок чистой воды… Дождевой, вернее! — он посмеялся своей шутке.
Максим ничего не ответил, Фрэнки он тоже игнорировал. Дверь открылась, и троица вошла в пентхаус. Пилот в двух предложениях обсудил планы на вертолет и поспешно удалился: пояснил недоумевающей Фрэнки, что живет в соседнем доме; удобно.
Неудобно же было самой Франсуазе. Она стояла в мокрая, продрогшая, одежда неприятно липла к телу, а про макияж и говорить не хочется. Наверное, выглядит, как рыдающий Джокер. Она огляделась: просторная комната, современная. Без голов на стенах и без шкур, хотя мрачный камин имелся в наличии и требовал жертвенной шкуры белого медведя.
Что и требовалось доказать: Максим не настолько монстр, как ей пытались представить и как самой хотелось бы думать.
— Прими горячий душ, потом поговорим, — сухо сказал он, сбрасывая куртку, потом свитер… майку…
Ох, мамочки. Егерь был до того притягательный охотник, что хотелось броситься к нему в силки, лишь бы приласкал напоследок. Умеренно накачанная фигура, с татуировкой шаманского «браслета» на плече, который, конечно же, значил что-нибудь жутко модное, вроде отгона злых духов и Франсуаз Уваровых… А плечи! Спина — как у фитнес-тренера, и кожа влажная от дождя. Хочется подойти и обнять. Фрэнки сглотнула и, заставив себя отвернуться, сбросила красный дождевик.