У Фрэнки выступили слезы на глазах, и она утерла вспотевший лоб свободной рукой. Освещение в конюшне было тусклое, да и зябко немного. Фрэнки стащила перчатку, потом, встав на стульчик, набросила на Ацтека стеганую коричневую попону и вышла к брату. Конь тут же недовольно заржал, требуя, чтобы Фрэнки вернулась.
— Я — на твоей стороне, Роб, и всегда там останусь. Меня дрессировали не терять лицо, вежливо улыбаться, даже если кошки на душе скребут. Мне очень… — злые слезы полились по щекам от эмоций, — очень трудно избавиться от грязи, которую наращивали на мне под видом золота. Сначала меня ломали всю жизнь, а теперь требуют по мановению волшебной палочки стать стальной леди, потому что папа так захотел. — Фрэнки всхлипнула и утерла глаза. — Понимаю, своей головой нужно думать, но когда тебя дрессируют с детства, то очень сложно избавиться от приобретенных рефлексов.
Роберт выругался и подошел, чтобы обнять. Фрэнки уткнулась лбом в грязный передник, который пах железом и сажей. У брата были крепкие руки; пальцы загрубели от гитарных струн.
— Давай пошлем все и уедем, — предложил Роб. Он не выносил слез Фрэнки и сразу выпадал из реальности. Это у них было общее: они любили метаться из крайности в крайность.
Фрэнки покачала головой, прижимаясь щекой к перепачканной ткани фартука.
— Я никуда не поеду. Вот как с Ацтека, счищу со своего мозга все то дерьмо, которое на нем есть, и выиграю. Никому больше не позволю папе ломать себя. Это ради нас с тобой, Роб. А бежать — это трусость. Особенно сейчас…
— А что сейчас особенного?
— Я влюбилась. — Она грустно улыбнулась.
— Я тоже. — Хриплый ответ брата прозвучал на выдохе, как будто случайно проговорился, под воздействием момента.
— В Юлю?
— Да. В кого же еще.
— Как же ты мог с ней поступить по-свински, в таком случае?
— Потому что я мудак.
— Не верю.
— Я мудак, потому что довел ситуацию до абсурда и не рассказал Юле правду вовремя. Она очень пренебрежительно относится к моей группе, два года терпел ее ехидные подколки. В итоге пацаны захотели сбить с нее спесь. Мы поспорили, что я уложу Юлю в постель. А тут этот долбанный конкурс — консерватория предоставляет победителю музыкальную стипендию. Участвуют соло или группа. Ну и…
— Юля победила?
— В том и дело, что нет.
Фрэнки отстранилась, чтобы заглянуть в лицо брату, и возликовала:
— Ты?!
— Да. Вот только моих ребят не взяли. Сказали, что меня одного хотят, потому что я и гитара, и соло, и композитор.
— Ты теперь поешь?!
— Да, мой солист не вытягивал последние композиции, пришлось на конкурсе самому спеть. Короче… Пацаны психанули. Я сказал, что отказываюсь от пари на Юлю, что меня это все достало. Я без понятия был, что они нас засняли. Честно. Они просто насолить мне решили, знали, что я на нее запал. Рассказали ей все, фотки отдали… В общем. Такие вот дела.