Я начала умываться.
По большей части Задеон проявлял вежливость и делал вид, будто не замечал, что я плакала.
Хотя его хвост был очень неспокоен.
— Брось испорченную одежду сюда, пожалуйста, — это все, что он сказал, его голос был хриплым.
Когда я выполнила указание, Задеон с силой большей, чем на то требовалось, кинул вещи в мусорную корзину. Та опрокинулась и стала покачиваться на боку.
Затем он открыл рот и изверг пламя.
Превратив все в пепел.
Бедный бак. И моя рваная, грязная одежда.
И стена.
Ладно… стена не сгорела до пепла, но потемнела, а ее покрытие начало скукоживаться и отваливаться.
Над головой Задеона появился маленький вентилятор, который всосал дым и пары.
А затем вылез миниатюрный разбрызгиватель.
Я знала, что у меня отвисла челюсть. Вскоре из динамиков раздался голос Тахмоха:
— Сделай это снова, Зи, и я активирую шланг.
Заявление заставило меня звонко рассмеяться.
Услышав мой смех, Задеон успокоился и стал менее напряженным. Перестав шипеть на потолок, он одарил меня полуулыбкой, заставившей меня засуетиться с новой одеждой, словно там были какие-то ворсинки и нити, которые мне нужно было сорвать.
Некоторое время Задеон позволял мне избегать его, не нарушая молчания, пока я не начала искать место, где могла бы сесть.
— Сюда, — позвал он.
Я подняла взгляд, наблюдая, как с помощью острого когтя Задеон разрезал манжеты своей рубашки, чтобы ее стянуть, при этом не снимая кандалы.
Сложив ткань, он, — вероятно, догадавшись, что мне было бы неловко находиться так близко к нему, — аккуратно бросил материю на пол.
— Спасибо, — пробормотала я.
И да, пол был неудобным, причиняя мне боль; тем более здесь уже долгое время никто не убирался, а ведь я только отмылась, по крайней мере, внешне. Этот пришелец не причинил мне вреда, стараясь изо всех сил быть… милым.
Меня грозила захлестнуть меланхолия.
— Ты не мог бы поговорить со мной? — спросила я, мой голос прозвучал очень тихо.
В ответ раздалось тихое ворчание. Как я поняла, мне удалось удивить Задеона… или порадовать. Я не смогла точно определить.
— О чем?
— Расскажи что-нибудь. Поведай о себе. Только не останавливайся… твой голос… — «Такой приятный, я могла поклясться, что ранее уже слышала его». — Действительно успокаивает, — неуверенно закончила я.
Какое-то время Задеон молчал. Но затем все же заговорил:
— Гладиатор не может сражаться вечно. Технически, я молод, чтобы оставаться столь же совершенным на ринге, каким являюсь сейчас. Но сражения иногда проходят очень тяжело.
Его пальцы пробежали по длинному выпуклому шраму на животе. На мгновение задумавшись, он коснулся двух рваных отверстий в ухе, которые выглядели так, будто нечто с большими клыками пыталось его откусить.