Я сглотнула от этой мысли.
«Что пережил этот парень?»
— К тому же это влечет одиночество.
Видимо, Задеон считал это преуменьшением, потому что его хвост присоединился к разговору, выдавая все мысли своего хозяина и как бы заявляя: «ладно, все еще хуже…». Задеон решил уточнить:
— Полное одиночество. У гладиатора много поклонников, но совершенно нет друзей. К тому же я редко навещаю свою семью.
— Зачем ты сражаешься?
Я услышала тихий шлепок и оглянулась, отметив, что его хвост приземлился рядом с моей головой. Затем тот вновь поднялся, чтобы снова упасть рядом со мной. На кончике хвоста была какая-то окантовка, которая издавала глухой стук, когда соприкасалась с полом.
— Даже в те дни, когда мне кажется, что я уже ничего нового для себя не открою, то все равно слышу толпу. Их радостные возгласы еще долго звучат в моей голове. А звуки полного стадиона… ощущение этого. — Он покачал головой. — Я участвовал в сотнях сражений, но каждый раз они заставляют мое сердце биться сильнее.
Задеон рассказал мне о своей семье и о гладиаторских боях, затем завуалированно намекнул, хотя я так и не поняла на кого, о своих чувствах к женщине, которую любил. Очевидно, он любил ее и наблюдал за ней издалека всю свою жизнь… но она, кажется, не знала об этом.
«Как грустно».
Мне снова пришлось потереть свою грудь.
Я с восторгом ловила каждое слово Задеона, его голос действовал на мой разум и душу словно бальзам. Поэтому я и сама удивилась, когда из моего рта вырвался вопрос:
— Что со мной будет?
Я так неловко перебила Задеона, что замахала руками, чтобы предотвратить его ответ.
— Забудь о том, что я спросила. Я не готова это услышать. Просто… прости, продолжай говорить. Пожалуйста.
Хвост приземлился еще ближе ко мне.
— Мне хотелось бы попросить тебя подойти сюда… прав ли мой инстинкт, утверждая, что ты не найдешь утешения, пока я не обниму тебя?
Было ясно, что Задеон ожидал от меня отрицания, утверждения, что его инстинкт ошибочен, но ведь он был совершенно прав.
Какая-то часть меня хотела вскочить и свернуться калачиком у него на коленях… безумие, но сама мысль о его руках казалось безопасной и успокаивала…
Задеон рассеянно поднял руку и вырвал из себя что-то похожее на изогнутую чешую. Он перекатывал ее между пальцами, как гитарный медиатор.
Мертвая чешуйка сразу потеряла естественный блеск, который сохранялся на его коже, став какой-то тусклой.
И эта тусклость напомнила мне о них.
«Флешбек».
«Ощущение их чешуи под моими ногтями, потому что я пыталась вырваться из их хватки…»
Я затрясла головой, чтобы прогнать воспоминания.