— Видела. Только что. — Короткий ответ, а как Покровский напрягся! — Почти, слишком быстро исчезло.
Занятно. Может, краем глаза да бегло оно мне показалось? Подалась вперёд и нависла над картой, всматриваясь в знакомый район.
— На путь похоже, — кот меня дёрнул озвучить свою безумную мысль, но замолчать вовремя не успела. — Вот тут, смотри, — провела пальцем и как бы соединила несколько точек, — я так каждый день хожу, как будто кто-то идёт до метро…
Удар, как будто кирпичом, только внутри, и я вскрикнула. Замолчала, схватилась за голову и согнулась пополам. Почти уверена, что ничего на самом деле не произошло, но тут загремели колокола, а перед глазами всё поплыло. Нестерпимая боль, оглушающий грохот. Да неужели куранты отгремели раньше на полчаса?
— Рыжий… — голос Катерины донёсся как в тумане.
Временной вихрь, невероятной силы. Целый буран, торнадо… Подхватил и завертел. Темнота.
Глава 7. Ведьмы не хотят. Много чего не хотят
Перевернулась на другой бок и повыше натянула одеяло. Сквозь приоткрытые шторы пробивались солнечные лучи. Всё тело ныло, а голова гудела — против идеи вставать ближайший час я была настроена вполне решительно. Отчаянно. Но…
Приоткрыла один глаз и невольно скользнула взглядом вдоль обнажённой мужской спины, вырисовывавшейся в полумраке. Незнакомец.
— Красивый зараза… — едва слышимо выдохнула.
В голове звенящая пустота с отголосками Курантов. Странное ощущение. Что-то было не так, что-то никак не состыковывалось. Вчера вроде Прокофьев к себе приковал, подсказало сонное сознание, мутный мужик, но, значит, незнакомец таковым на самом деле не являлся.
— А он ничего так, когда спит…
Ой. Ёпрст, это ведь уже было! Так вот что никак не давало мне покоя! Я. Уже. Рядом. С. Максом. Просыпалась! Резко села и отпиннула одеяло, вспоминай, Марина, что ещё произошло вчера, что на самом деле только сегодня?! Чёрт, чёрт, чёрт, а в голове только отголоски звона колоколов.
Покровские. Кажется, мы были у них в гостях, и Катерина что-то говорила, там карта Москвы, точки, нападения…
Рванула с кровати, но наручники предательски дёрнули назад ко второму прикованному телу. Упала, обругала всем чем только можно и изо всех сил потянула на себя. Макс сонно замычал, отмахнулся как от назойливой мухи и перевернулся на другой бок.
— Вставай! — срывающимся от волнения голосом закричала, тряся его за плечо. — Вставай, кому говорят! Прокофьев, мать твою!
— На мать можешь гнать всё что угодно и сколько угодно, — сонно отозвался он.
— Мне всё равно.
Вот ведь! Агх. Отчаянье накрыло с головой, а идей не приходило, так что… В общем, сделала первое, что пришло в голову. А оно оказалось простым — завизжать.