Получив кредит, такой бесценный, такой важный, я снова поступил как сумасшедший, я снова принял неординарное решение, которое не поддержал ни один человек из моей команды. Хочу пояснить свои стартовые позиции. У меня не было собственного производства, и я потратил огромные усилия, чтобы убедить хотя бы один ликероводочный завод разлить водку под торговой маркой «Довгань». Со мной ни один директор не хотел иметь дела. В то время идея торговых марок была непонятна, неизвестна в России. Семьдесят лет советского безликого производства сделали свое дело. Нам с моими заместителями пришлось объехать более ста сорока заводов. Представляете, каково выслушать сто сорок отказов профессионалов, мы-то тогда были дилетантами. Сто сорок раз нам сказали «нет» и столько же раз нам пришлось выслушать, что это «глупая бесперспективная идея». Но своего завода-то у нас не было, и лицензии не было, и денег, для того чтобы строить завод, не было. У меня была только одна идея: контролировать качество, защитить его голограммой и гарантировать своей головой потребителю защищенный продукт.
С огромным трудом, проделав неимоверно тяжелую работу, нам удалось договориться с первым заводом в Воронежской области, в городе Бутурлиновка, и разлить там первую партию водки. Как только мы сделали мощную рекламную кампанию и наша марка стала известной, уже заводы стали приезжать к нам и просить право разливать нашу водку. Желающих было так много, что мы выбирали лучших из лучших. Мы проводили многократные анализы и исследования.
Пока мы договаривались с производителями, государство приняло совершенно справедливый закон, который я поддерживаю двумя руками, — запретить рекламировать алкоголь по телевидению. Этот закон должен был вступить в силу с первого января 1996 года. А я находился в октябре 1995 года, оставалось два месяца до вступления в силу совершенно, подчеркиваю, справедливого закона. Но иностранные производители алкоголя — водка «Смирнофф», «Абсолют», «Финляндия», спирт «Рояль» — сделали на нашем телевидении колоссальную рекламу. Я понимал всю тяжесть ситуации: если я не сделаю рекламную кампанию в последние два месяца, мне придется рекламировать свой продукт через наружную рекламу, газеты, журналы — по всем городам и селам отдельно. А это огромное количество затрат, времени, денег, сил. У меня есть кредитные полмиллиона долларов, есть два месяца, но нет продукта. Когда я объявил своим служащим, что все кредитные деньги мы бросаем на рекламу, у них у всех челюсть отвисла. В глазах я снова прочитал абсолютно одинаковые мысли: