«Теперь от общения с ментами не отвертеться. Плохо, что мы оказались в ненужное время и в ненужном месте, но и такое в жизни случается. Мне с Алиной сейчас лучше, чем Ларисе. Она на том свете, а мы на этом», – подумала я.
Вызвав полицию, я почувствовала, что мне стало значительно легче, будто камень с души свалился. Пусть приезжают и во всем разбираются. Мы свидетели, и наше дело – сторона. Будут задавать вопросы – ответим. Конечно, мне лучше изолировать Алину от общения с полицейскими, но такое вряд ли получится: десяток рабочих видели, как мы вдвоем входили в «Бон Вояж». Надо бы с ней поговорить, не приведи господи, еще ляпнет об африканском божке, исполняющем по первому требованию мелкие пакости. Нормальные люди отнесутся к Алининым откровениям однозначно. Никому не придет в голову отдать под суд почерневшую от времени деревяшку, а вот о душевном здоровье моей подруги задумаются.
Полицию мы дожидались у себя в «Пилигриме». Я провела инструктаж с Алиной, строго-настрого приказав ей о божке даже не заикаться.
– Могут неправильно понять.
– А что сказать по поводу того, зачем нам вообще приспичило идти в «Бон вояж»? Рабочие обязательно донесут, как я кричала, что магазин не будет работать. – Алина подняла на меня виноватые глаза, она все еще верила в то, что без деревянной фигурки здесь не обошлось.
– Алина, можно сказать, что ты обиделась на знакомую, которая утаила от тебя скорое открытие своего магазина, – на ходу придумала я. – Ты шла к ней, чтобы ее слегка пожурить. По-моему, это очень похоже на правду. Что с тебя взять, если ты такой эмоциональный товарищ?
– Ага, слегка пожурила, пулей в лоб, – фыркнула Алина, не оценив мою находчивость.
– Ты, что ли, стреляла? Нет же!
– А знаешь, как хотелось? Я ведь что думала… – Она тяжело вздохнула.
– Алина, не наговаривай на себя. Тем более что с Ларисой вы успели выяснить отношения. Она нам дорогу не переходила. А значит, и убивать нам ее было не за что. Тьфу, что я несу? Как будто мы действительно могли ее убить.
К дому на противоположной стороне улицы подъехала полицейская машина, белая с синими полосами по бокам. Приблизительно через полчаса за нами прибежал все тот же парень, сброшенный Алиной с лестницы. Опергруппа прибыла на место, все сфотографировала, тело убрала, с рабочими побеседовала. Теперь пришла наша очередь – как-никак мы главные свидетели Ларисиной смерти.
– Идемте, вас ждут, – позвал гонец.
– Могли бы и сюда прийти. – Алина скорчила недовольную рожицу. – Я разве виновата в том, что девушку на моих глазах застрелили? Я тоже потерпевшей могу считаться. Кто мне возместит моральные издержки?