— Ну и катись, шалашовка малолетняя! Ты ещё приползёшь, когда жрать захочешь! — донеслось мне в спину, и я распахнула дверь.
Порывистый ветер нещадно трепал растрепавшиеся волосы, и я жадно глотала морозный воздух. Он обжигал лёгкие, но холода я не чувствовала. Всё-таки не выдержала, заплакала.
Нет, не по дому. Не по отцу, который мне даже не отец. И даже не по той, по которой плачу всю свою жизнь.
По Самиру. Потому что именно сейчас я ощутила, как пусто без него, как одиноко, как больно. Как хочется в его сильные, безумно крепкие объятия. Уткнуться в широкую, стальную грудь и выплакать все свои слёзы. А он бы гладил меня по голове, целовал в лоб. И молчал бы. Он не говорит много. Не несёт ту милую чепуху, что обычно говорят влюблённые. Но один его взгляд успокаивает, и ты понимаешь, что с таким мужчиной ничего не страшно.
Остановившись за углом, прижалась спиной к ледяному забору и открыла сумку. Там, на дне, лежал конверт, который мне отдал охранник. Вскрыла его дрожащей рукой и всхлипнула, закрыв рот ладонью.
***
Выдохнув, постучала в дверь и, открыв её, несмело подняла взгляд на Самира. Он сидел за своим столом, изучал какие-то бумаги и задумчиво почёсывал свою ухоженную бороду.
— Доброе утро, — проговорила бесцветным тоном и он, наконец, посмотрел на меня.
— Здравствуй, — и снова уткнулся в документы. — Кофе принесла?
— Что? — спросила вполне спокойно, но хотелось заорать нечеловеческим голосом. Какой на хрен кофе?! Ты вчера меня бросил! Избавился, как от ненужной тряпки! Какой, мать твою, кофе?!
— Кофе, говорю, где? — взглянул своим строгим взглядом, и я нервно сглотнула, давясь истерическим смехом.
— Извини, забыла.
— Тогда скажи кому-нибудь из официантов, пусть принесут! — рявкнул, как осатанелый, отчего я невольно подпрыгнула на месте.
— Да… Сейчас. Я схожу, а ты пока… Не мог бы подписать?
Он раздражённо отшвырнул от себя бумаги, и я заметила, что всё это время он держал их неправильно, вверх тормашками.
— Что там у тебя?
Я молча положила на стол заявление об уходе, и Самир быстро пробежал его глазами.
— Уверена? — спросил будничным тоном и я, поджав губы, кивнула. — Хорошо, — размашисто черкнул своим золотым «паркером» и подвинул листок мне. — Удачи.
А я замерла с открытым ртом, взирая на него полными мгновенно набежавших слёз глазами. Вот так просто? И всё? Удачи? Я не ждала, что Самир Сабуров упадёт передо мной на колени и станет молить о прощении. Конечно же, нет. Но вот так одним движением руки? У него совсем не осталось души. Ни капли человеческого тепла.
— Что-то ещё? — выразительно приподнял одну бровь, явно намекая, что я мешаю.