Внезапно его пальцы покинули её рот. Эльжебета оказалась прижатой к дереву его сильным телом. Наконец, она сможет ощутить внутри его горячую плоть. Руки сами потянулись к шнуровке его брюк. Их пальцы сплетались, вступая в борьбу. Но громкий крик филина разрушил уединение. Туман начал рассеиваться. Близился рассвет. Конец всему. Эльжебета не могла даже стоять на ногах от пережитого наслаждения, но всё же оттолкнула от себя потрясённого князя. Она успела заметить на его лице обиду, злобу, непонимание. Сейчас он вновь был шутом, у которого отобрали колпак. А она снова превратилась в графиню, над которой насмехаются. Эльжебета бросилась бежать. Лес не хотел её отпускать. А может, это шут не желал, чтобы она уходила? Или Дрозд не мог позволить своей добыче скрыться?
Ветви деревьев цеплялись за её юбку и волосы, царапали нежную кожу. Но Эльжебета не могла остановиться. Она совершила свой грех, и теперь будет за него расплачиваться, жалея, что не осталась там, с ним. В священной роще она подобрала свой плащ и кинулась в замок. Она вбежала в комнату, чтобы потрясённо замереть у дверей – граф прибыл намного раньше. Он стоял посреди её комнаты, и лицо его представляло безобразную озлобленную маску. А через два часа он отправил её монастырь. Сидя в неудобной карете, Эльжебета не плакала. Она закрыла глаза и представляла своего князя, вспоминала всё, что произошло, и то, что венок из незабудок так и остался на нём. Он не снял его. А значит, её ворожба подействовала...
* * *
Она ушла. Оставила его одного. Бросила! Ему осталась лишь её ажурная маска да сумасшедшее воспоминание о влажной коже, покрытой золотыми веснушками, о горячей влаге и громких стонах. Она потребовала от него всего и убежала.
Хидежи не сразу пришёл в себя. Он знал, что теперь это место будет преследовать его во снах, и сны эти будут наполнены её громкими мольбами продолжить. Когда он нашёл в себе силы вернуться в замок и достаточно вернул разум, уже наступило утро. Прошло несколько часов с тех пор, как прекрасная графиня сгорала в его объятиях и сжигала его самого. Несколько мучительных часов, когда он хотел уничтожить всё вокруг и, пожалуй, он бы смог.
Слуги уже проснулись и работали вовсю. Встречая злобный взгляд князя, они тут же убирались с его пути. Вернувшись в свою комнату, Хидежи бросил маску на кровать – она словно обжигала его пальцы. В считанные секунды он оделся и вернул на лицо такую привычную маску равнодушия ко всему, что его окружало.
Но тут, словно, гроза ворвалась в комнату, дверь распахнулась и в спальню влетела леди Иванна – глаза её покраснели и опухли, на щеках были видны следы слёз.