Почему он ее еще не уволил?
Хороший вопрос.
Наверное, из жалости.
При всей своей глупости, Мила на редкость бесхитростна. А это качество Луганский в последние годы ценил все больше и больше.
Как и водится в администрации, ее попросил пристроить на тепло место один знакомый. И теперь Вася каждое утро пьет какую-то непонятную бурду вместо нормального кофе, давится просроченными булочками, которые этой наивной простоте втюхивают в магазине и с тоской вспоминает свою несменную «баклажаниху» в колхозе. Вот кто был поистине незаменим. Особенно по части сплетен.
Не то чтобы Василий не был в курсе кто, чем дышит администрации. Благо Мария Петровна пока убирала по утрам его кабинет, успевала пересказать все местные новости. Так он узнавал: кто с кем крутит романы на работе, ворует казенный бензин, халтурит на ремонте. А также, что коллеги придумали ему новое прозвище, которое, к слову, было гораздо приятнее предыдущего. Если еще год назад местный бомонд с большой долей ехидства обзывал его не иначе «наш Князек», то теперь его уважительно величали «Царь». Мелочь, а приятно.
— Милочка, — почти нежно проворковал Луганский, глядя на ковыляюшую на умопомрачительной шпильке девушку, — Надеюсь, ты забрала мой запасной костюм из химчистки?
Секретарша ожидаемо округлила глаза и из испуганно приоткрытого рта вырвалось ее коронное:
— Ой, забыла…
Сказала и тут же спряталась за широкой спиной Марии Петровны. Дура дурой, а инстинкт самосохранения у нее зашифрован в ДНК.
— Та-а-к, — с напускным спокойствием протянул Луганский, грозно хмуря брови, — И как мне теперь на людях показываться в этом? — и продемонстрировал, опасливо выглядывающей из-за плеча Петровны девушке мятый и пыльный пиджак.
— Так мы это…, - Мила сглотнула и проблеяла, — подчистим…
— И погладим, — поддакнула Мария Петровна.
— Значит, погладим, — тихо повторило начальство именуемое Царь, и будто отрабатывая свое прозвище, как рыкнет, — А ну живо ходули в ноги, и за костюмом! И без него на работу не возвращайся!
Милочка пискнула и поспешила скрыться за дверью. Мария Петровна слоником протопталась следом. И только Саныч гаденько захихикав, резонно заметил:
— Все равно не успеет.
Василий скривился и тут же поморщился.
— Ты бы похмелился, что ли. Вдруг настроение, улучшится.
Завхоз как настоящий друг налил полрюмки «беленькой». Вася благодарно принял вожделенное лекарство да так и застыл не донеся тару до рта, услышав из приемное полузадушенный стон:
— Ходули? Какие ходули, теть Маш?
И далее уже паническое:
— Где мне взять ходули?!
Саныч закрыл лицо руками и затрясся в истерическом смехе, а Василий Луганский задумчиво посмотрел на рюмку и понял, что надо пить полную.