Да — а-а, видимо, задавать неудобные вопросы здесь тоже не принято… Ладно, найдем собеседника посговорчивее, или потом все у той знахарки расспрошу, ведь все равно к ней через пятнадцать лун, учиться ехать… А что, это за пятнадцать лун? Может месяцы? Выходит, через год и три месяца к ней отправляться? Да-а- а…. Зато хорошо другое, после внушения, той старухой того, что я какая-то там, ведунья, мои странности для родных, становятся, вполне, объяснимыми. "Сама ведает"- сказала эта Сения, матушке, а она это, так приняла, будто это нормально, что я стала лечить тех мужчин или говорю больше, чем за все время, что мы вместе прожили… Но чтобы, из этого не вышло, спасибо этой знахарке. Просто это очень утомительно, постоянно следить затем: что делаешь? Что можно говорить, а что нет? И как себя вести. Она, мне прямо, руки развязала! В разумных приделах конечно, не буду же я, объяснять родным — квантовую физику.
Раздумывая над этим, я и уснула.
Проснулась, от раздающихся неподалеку голосов. Приподнявшись с перины огляделась, в телеге все спали, мы неспешно катились по дороге, которой конца и края не было, все тело затекло и болело от тряски.
— А чего староста с нами не отправился бать? Тоже ведь, собирался… — спросил отца Отомаш. Я прислушалась, может почерпну для себя, что-то новое.
— Да кто этого Юску разберет, дела говорит у него с кузнецом Благояром. — ответил батька, подстегивая Кучура.
— А-а-а, понятно — протянул братец, насупившись и погрустнев. А вот это странно, от чего у парня такая реакция? Нужно будет к Отомашу присмотреться, какой-то он не понятный хотя, он ведь подросток… Может у него гормоны бушуют или неразделенная любовь? Как раз, самое время… Пубертатный период…
Солнце стояло высоко в небе и здорово припекало, очень хотелось пить и в туалет. Подползя к матушке, я потрясла ее за плечо. Женщина открыла глаза и непонимающе уставилась на меня:
— Мам, пить хочется и писать… — сказала я.
Она присела, оглянулась по сторонам, что-то прикидывая. Окончательно проснувшись, привстала на коленях и похлопав отца по плечу, сказала:
— Гоймир остановись, Ведке приспичило, да и остальным, тоже не мешало бы сбегать. И поросят заодно покормим. — Батька кивнул головой и стал поворачивать коня к краю дороги. Телега остановилась.
Батька спрыгнул с передка, забрал меня у матушки, которой, помогал слезть с телеги Отомаш. От прекращения движения проснулись Боянка и Зелеслав:
— Чего, уже приехали? — спросила Боянка у Зелеслава, он осмотрелся и ответил: — Да нет вроде, чего остановились бать?