— Да не надо, Зелислава оставлять, я сама за Ведкой погляжу, обещаю, больше носа со двора не высуну, ток не надо в поле, там же и не присядешь даже… — пробубнила девчонка, отводя взгляд в сторону.
— Ох, Боянка, ну в кого ты, такая мытарка, уродилась? — обреченно произнесла женщина. — Нет, чтоб за хозяйством глядеть, так она, все места себе найти не может, как перо на ветру: куда дунет, туда и несет тебя… Ладно, чего уж, помогай на стол накрывать, голодные все! — сказала женщина, беря полотенце и вновь, разворачиваясь к печи.
Послышались еще шаги и в комнату вошли четверо, расселись по лавкам, стоящим у стола.
— Ну и ума-а-ялись сегодня… — протянул парень, лет четырнадцати на вид, опуская вихрастую, светлую голову на руки, сложенные на столе.
— Да-а-а и токмо половину, сделать успели. Батька говорит, завтра раньше выйдем, чтоб завтра закончить ужо — ответил ему, самый старший из вошедших.
— Ну к, давайте байстрюки, помогайте на стол собирать, а то ж Боянку и не дождешься. Живее давайте, щас отец придет… — сказала женщина и продолжила возится у печи.
Все поднялись, один вышел, а остальные стали доставать с полок: посуду, хлеб, какие-то миски, вот женщина водрузила на стол, котелок исходящий паром, и еще какие — то плошки с едой. Зашел парень, что выходил из избы, неся в руках крынку, а за ним, здоровенный мужчина, эдакий богатырь: плечи широкие, густая, русая борода, рубаха подвязанная, серые полотняные штаны. Он подошел ко мне и вынул из зыбки.
— Ну, как ты Ведара? За сестрой приглядела? Или опять Боянка, со двора деру дала? Мм-м? — спросил мужик, покачивая меня на руках
— А чего сразу деру? — взвилась девчонка, — жарко сегодня, токмо до речки и обратно, — пробубнила она, забирая крынку у вошедшего парня и разливая молоко по стаканам.
— Гоймир, да положи ты ее в зыбку, давай за стол все, а там и баньку бы истопить, а то в пыли все, не хуже поросят, — сказала женщина, вытирая руки о тряпку.
Мужчина положил меня назад в зыбку и пошел садится во главе стола, рядом с ним сели: четыре разновозрастных парня, затем Боянка, а за ней уже и сама женщина, все принялись есть. Ужин, как и разговоры за ним, прошли мимо моего восприятия. В реальность меня вернула, самая обычная потребность, нестерпимо захотелось в туалет. До этого, за всем происходящим и не заметила своих позывов, а вот сейчас, переключив внимание на окружающих, поняла, что сил нет терпеть. И вот, лежу я в этой самой зыбке, и в панике размышляю, что же мне делать в данной ситуации? Ничего лучше не придумав, я начала опять реветь с подвыванием, ко мне подошла женщина, имя которой, так никто пока и не назвал, и взяла на руки. Как дать ей понять, что мне нужно срочно облегчится, сообразить не успела, уж очень сильно она меня сдавила, прижав к себе, так что решение моей новой проблемы — сухих вещей, стало более актуальным, чем предыдущая. Мне еще никогда не было так стыдно, я конечно не знаю, как чувствуют себя младенцы в такой вот ситуации, но я то не ребенок и от этого стало, еще обиднее что ли.