И я повела нашу маленькую команду к озеру. Ровена обрадовалась возможности обмыться. Да и Николай тоже. Пока одалиска плескалась около берега, я помогла технику с перевязкой. Похоже, дела у него не так уж и плохи. Оказалось, мужчина использовал антибиотики, как и я при падении. Надеюсь, до вечера особых проблем не возникнет.
— Юль, а ты не желаешь присоединиться? Вода не холодная, — позвала меня Ровена.
— Нет, спасибо! — поблагодарила я, стараясь не стучать зубами. А ещё промелькнула мысль, что одалиска девушка пухлая вот и не холодно ей. Мои габариты несколько скромнее, поэтому я начинаю замерзать даже сидя на берегу.
— Кстати, вода действительно довольно приятная, — подтвердил Николай, который тоже хотел искупаться, но не мог. Поэтому всего лишь разделся по пояс и сейчас с видимым удовольствием обмывался. — Интересно, почему так?
— Скорее всего, где-то неподалёку есть горячие источники, — сообщила нам девушка. — В этой местности подобное встречается.
— А у вас что-то съедобное кроме прунуса растет поблизости? Ты не видела? — поинтересовалась я. Живот урчал. Хотелось есть, но что-то посущественнее. Сейчас я бы не отказалась от куска хлеба, а лучше мяса. Но никаких местных слив!
— Не знаю. Надо поискать, — с сомнением отозвалась одалиска. И добавила, словно оправдываясь, — мы ведь вечером пришли сюда, а сегодня утром было ещё темно.
Сколько мы здесь пробыли, я не знаю. С Холгером мы встретились только у входа в пещеру. В руках шеатар держал свою куртку, которую раскрыл при виде нас.
— Ровена, — оборотень впервые обратился к одалиске. А моя ревность встрепенулась, словно без неё никак нельзя. — Это ваши орехи. Я правильно понял?
— Жуглан, — кивнула девушка, уверенно протягивая руку к небольшому зелёно-коричневому яблочку. Поддев ногтем кожуру, она ловко извлекла какой-то костяной плод, удивительно похожий на наш грецкий орех. Разве что поверхность его была серая. Раздавить его для Ровены не составило труда. Мы с повышенным вниманием дождались, пока она положит этот самый жуглан в рот, разжуёт и проглотит…
А потом мы с огромным удовольствием занялись тем же самым. Думать о сливах уже не хотелось. В любом случае теперь до вечера дожить было гораздо проще. Разве что меня начал колотить озноб. Но стоило Холгеру прижать меня к себе, как всё менялось. Я даже будучи не совсем здоровой, забывала о том, что простыла. Думала лишь о нём, о его поцелуях. И вспоминала прошедшую ночь и утро. В свете случившегося даже ситуация с папой теперь мне не казалась такой фатальной. По крайней мере, наши отношения с шеатаром отгородили случившееся между мной и отцом сверкающей пеленой.