— Ты слишком сильно льстишь себе, — мрачно заметила я. — Если мной заинтересуется император, ты вряд ли сможешь что-то сделать.
— Не бойся, я как-нибудь решу с ним этот вопрос, — рассмеялся Лан, чем очень удивил меня. Неужели он настолько высокопоставленный маг, что общается на короткой ноге с самим императором? — Вставай. Съешь булку по дороге, — он встал на ноги и протянул мне свою руку, предлагая ухватиться за неё. Я проигнорировала этот жест и начала подниматься самостоятельно. Сначала оперлась на локоть и оторвала голову и туловище от подушки, а потом и вовсе села. Оглядев комнату прощальным взглядом, я прикрыла глаза и с трудом сдержала рвущиеся наружу слезы. Не хочу уезжать! Это мой дом! Здесь я выросла. — Клянусь, ты ответишь за то, что вырываешь меня отсюда, — прошипела я, вложив в устремленный на мага взгляд всю боль, которая переполняла сердце. — Я отомщу тебе.
— Клянусь, что уже через месяц ты будешь с ужасом и стыдом вспоминать о том, как жила в глухой нищете, — плохо скрывая раздражение, ответил мне Лан и тут же добавил со странной интонацией: — А на своей свадьбе ты поблагодаришь меня за то, что я вытащил тебя отсюда и дал дорогу в жизнь.
Неблагодарная! Да любая девушка на месте этой лесной отшельницы упала бы в обморок от счастья. Из грязи в князи — вот как называется то, что случилось с Греттой благодаря решению императора. Но вместо того, чтобы благодарить его, нимфа строит из себя не пойми что!
Лан сделал глубокий вдох и выдох. Не нужно так сильно волноваться. Боги всего лишь проверяют его терпение, только и всего. Это испытание, и нужно вынести его с достоинством. Когда они доберутся до дворца, он передаст эту дикарку в руки педагогов, чтобы из неё сделали приличного человека. Ещё немного, и нимфа доиграется. У него не железные нервы.
Когда девушка наконец-то встала и поклялась ему в мести (!), он сдержал порыв ярости и подхватил девчонку на руки.
Император видел, что она не желает покидать это захолустье. Пусть он не понимал, чем так ценен для неё покосившийся дом, но взгляд девушки выражал немыслимую тоску и нежелание расставаться с этим местом. Поднеся Гретту к лошади, Лан поставил её на землю, взобрался в седло, а затем склонился, обхватил девушку за талию и затащил к себе. Она выглядела очень подавленной, бледной и грустной. Лан взял поводья, его руки оказались по обе стороны от нимфы. Девушка попыталась отстраниться от него, но это мешало удерживать равновесие.
— Прижмись, — император мягко коснулся ладонью её живота и придвинул Гретту поближе к себе. Теперь её спина вжималась в его грудь, а руками он надежно фиксировал девушку в седле. Теперь можно трогаться.