Но отцу я этого говорить естественно не стала.
Удивляло другое. Почему никто не видел этого? Почему все молчали? Или это лишь плод моего воображения?
— Папа, это твой гость, не мой, — заявила я раздражённо, сжимая гладкие перила. — Я же не прошу тебя своих девчонок развлекать.
— Девочек! — прорычал отец. — Да как ты не понимаешь, что от него зависит всё!
— Дорогой, — в холл выскочила мама. — Тебе нельзя волноваться. Ну чего ты так кричишь? Кейти! Прошу вас, успокойтесь.
— Объясни своей дочери, что…
Он не договорил, взмахнул рукой и ушел, оставив меня на лестнице с выпученными от удивления глазами. Папа никогда на меня не повышал голос. Вот совсем никогда. Я же его принцесса, солнышко и радость.
— Ма-а-ам? А что происходит?
— Ничего, милая, — ответила она, пряча взгляд.
— Мам! — более требовательно заявила я.
— У нас проблемы, милая, — произнесла она неохотно.
— Какие проблемы?
В моём мире не было места проблем. Никогда. Всё было радужно, розово и воздушно. Все мои желания выполнялись, все невзгоды обходили стороной. А сейчас хрустальный дворец пошатнулся.
— Серьёзные. В ближайшие дни всё решится.
— Что? — спросила я, спускаясь на пару ступеней ниже. — Что, мам?
— Выиграем мы или проиграем… Ставки велики, — закончила она совсем непонятной фразой.
— Какие ставки, мам? Ты меня пугаешь.
— Мы можем потерять всё, Кейти. Совсем всё. Нас выгонят из дома, имущество пустят с торгов.
Не может быть, это невозможно. Я ослышалась или мама ошиблась. Но это в любом случае неправда. Розыгрыш!
— Нет! Нет! — громким шепотом выкрикнула я и в ужасе затрясла головой. — Невозможно!
— Прости, я не хотела тебя пугать. Но ты большая девочка и должна знать правду. Поэтому мы просим тебя, Кейти, я прошу, будь с Омару повежливее. Этот… мужчина очень опасен.
«О да, мама, опасен. Только ты не знаешь всего. Не видишь.»
— Хорошо, мам. Я всё сделаю.
К этому званному вечеру я собиралась с особой тщательностью. Достала самое закрытое своё платье тёмно-синего, почти чёрного цвета. Длинные рукава, воротник-гольф под самое горло, закрытая спина, длина до колен. Единственный минус этого наряда был в том, что оно обтягивало тело как перчатка, все изгибы и линии, не оставляя воображению даже места. Но уж лучше так, чем оголять тело в присутствии этого оборотня. Кожа на спине до сих пор горела в том месте, где он касался её рукой. Нет, еще раз этого я допустить не могла.
Сделала в салоне строгую прическу. Никаких локонов и кудряшек, делающих из меня куклу. Никаких украшений из шкатулки, лишь крохотные серёжки-гвоздики с мелкими бриллиантами. Чуть подкрасила и подвела черным карандашом глаза, делая их более глубокими, нанесла на губы прозрачный блеск. Надела шпильки, увеличивая свой рост на десяток сантиметров.