Наташа с интересом посмотрела на него: что он себе напридумывал? Услышать его версию стало любопытно. Конечно, мобильник можно отдать. Просто отдать и всё. Пусть бы покрутил его в руках, обнюхал, разбил. Вот именно — разбил. А он бы разбил. Этого она не хотела больше всего!
— Ты — жена титулованной особы, пусть и иноземка. Хитрая, коварная и непослушная. Тебе надоел муж. Может, ты его убила или отравила? И сбежала подальше, обставив побег, как смерть. А что, неплохо задумано. Искать и призывать к ответу не будут. Денег прихватила с собой, украшений. Может, у тебя и была наёмная охрана. Только нарвалась на бандитов и в плен попала, всё потеряла. А тут мы. Не учла одного — жить одна не сможешь, привыкла к другому. Нужна охрана, прислуга, кров и еда. Что ты можешь, избалованная и взбалмошная? Посмотри на себя! — граф тряхнул её за плечи. — Как собираешься жить без покровителя?
Плечо прострелило болью. Девушка дёрнулась:
— Руки убрал!
— Вот! — словно обрадовался мужчина иноземным словам. — У меня есть раб — русич. Велю привести его, и тогда посмотрим, какая ты русинка! — рассмеялся он. — Молчишь! Правильно делаешь.
Наташа, запустив пальцы в корни своих волос, нервно почёсывала затылок. В минуты волнения детскую привычку трудно было контролировать.
Его сиятельство рванул девчонку на себя, толкая к выходу:
— Идём.
Грозный его вид и слова напугали. Вырвавшись, она бросилась к двери в надежде убежать, спрятаться. Куда? Об этом не думала. Страх перед расплатой гнал вперёд.
Бригахбург настиг беглянку у двери и со спины обхватил руками.
— Я недооценил тебя, маленькая ведьма, — шепнул ей на ухо, сжимая руками, словно обручем.
Наташа пыталась выскользнуть из захвата его рук. Стиснув зубы, с силой ударила каблуком балетки по пальцам его ступни.
Граф выругался, не ослабляя хватки, приподнял её. В два шага оказался у стены, прижимая к ней строптивицу всем телом.
Она горящей щекой чувствовала прохладную резную поверхность панели. Сзади к спине прижималось гибкое мужское тело. Это было волнующе и страшно одновременно. Его дыхание обжигало затылок. Возбуждающая волна прошлась вдоль позвоночника. Девушка закрыла глаза, расслабляясь.
Он тотчас, чувствуя это, развернул её, склоняясь к лицу:
— Ну, и что мне с тобой делать? Как наказать? — одной рукой крепко удерживал её за талию, чуть отстраняясь, другой поднял лицо за подбородок. — Одно твоё слово и наказания не будет.
— Какое слово, — гулкий стук собственного сердца отдавался в ушах.
— Ты знаешь, — в его потемневших глазах разгоралось вожделение.