Сероглазый, приподняв удивлённо бровь и пряча улыбку в собравшихся морщинках у глаз, подошёл без промедления.
Сердце девушки забилось чаще: она ведь не боится его? Подмывало заговорить с ним, выведать, кто они и далеко ли до ближайшего населённого пункта. Но признаться в том, кто она и что понимает их речь, решила не спешить. Они приняли её за свою, за Юфрозину… С признанием придётся подождать. Слишком много неясного: странная одежда, оружие, убитые. Не угораздило ли её попасть в старообрядную секту?
Мужчина смотрел на неё выжидающе.
Наташа показала, что хочет пить.
Он огляделся. Легко передвигаясь между телегами, прошёл к лошади и отцепил от седла флягу.
Она оказалась кожаная, потёртая, приятная на ощупь. Девушка, уже ничему не удивляясь, с трудом вытянула деревянную затычку. Сделала глоток и поперхнулась вином — кислым и противным, — к тому же разведённым водой.
— Предупреждать надо! Мне вода нужна. Во-да, — отплёвываясь, возмутилась она по-русски, выделив по-немецки: — Wasser! Во-да.
— Напрасно сердишься, красавица, — прислушивался к незнакомой речи Бруно, улыбаясь на бурное недовольство медноволосой. — Согласен, вкус не очень, но в дороге в самый раз. Бодрит, и пить не хочется.
Наташа смутилась под его спокойным взором. Что странного в том, что мужчины предпочитают пить вино вместо воды?
— Вода в ручье, — пояснил Бруно. — Там и обмыться можно. — Косился на её грязные руки, нервно потирающие засохшие пятна крови на плечах и шее.
Она прошептала по-немецки:
— Я не понимаю.
Из-за её спины появился недовольный граф:
— В чём дело, Бруно?
— Она воды хочет, — заткнул флягу командующий.
— Ну, так веди к ручью. Только прикрой её.
Его сиятельство, тяжело вздыхая, отвёл глаза. Присутствие в обозе полураздетой женщины выводило из себя. Стражники, сворачивая головы, исподтишка следя за ней, не глядя под ноги, спотыкались. Герард выругался сквозь сжатые зубы… Да не может быть, чтобы воспитанница монастыря, пусть и мадьярка, носила такое варварское одеяние! Перед ним не графиня! Тогда кто она?
Незнакомка, сузив глаза, вздернула подбородок:
— Я не виновата, что у вас тут маньяки свободно разгуливают! Куда только полиция смотрит?!
— Ругается, что ли? — хмыкнул Бруно, улыбнувшись.
Бригахбург скривился:
— На венгерском? Вроде, тот не такой.
— Да какая разница, — отмахнулся рыцарь. — Боевая девка. Только откуда она взялась здесь?
— Может, это венгерская графиня? — придирчиво изучал стать незнакомки граф. — Не могу понять. На прислугу тоже не походит.
Мужчины замолчали, пристально её рассматривая.