Она, тяжело вздохнув, растирая ноющую шею, задумчиво и загадочно произнесла:
— Это — остатки прежней роскоши, — кряхтя, взобралась в телегу и уселась по-турецки возле растрёпанного рюкзачка, расправляя концы косынки на обнажившемся колене.
По своему многострадальному опыту девушка знала, что сейчас необходимо взять инициативу в свои руки и не дать графу очухаться, продолжая поражать его воображение. Быть может, удастся запудрить ему мозги. Раньше у неё это хорошо получалось.
Взяв бутылку водки, отвинтила крышку, приложившись к горлышку, жадно глотнула. Пищевод обожгло. Замерев, конвульсивно вздрогнула. Прикрыв глаза, шумно выдохнула:
— Ух, хорошо пошла, зараза, — поморщилась, в очередной раз вздрогнув. — То, что надо.
— Что это за зелье? — потянулся к бутылке сиятельный. — Уж не задумала ли ты отравиться?
Наташа настороженно коротко хохотнула, передавая горячительное:
— Рано травиться, господин граф. Я ещё здесь не всех убила, — театрально скорчила мрачную гримасу, обводя страшными глазами окружающее пространство.
В сторонке, вытянув шею и прислушиваясь, стоял Кристоф. Надзиратели не спускали с неё любопытных глаз.
Бригахбург неуверенно и осторожно, словно хрупкую вещь, взял бутылку и, взболтав содержимое, поднёс к лицу. Глядя сквозь неё на послеполуденное солнце, прищурился, изучая наклейку, рассматривая вязь букв на этикетке.
Ещё раз взболтал, поднося к носу. Поморщился. Блеск глаз выдавал интерес к содержимому, но врождённая осторожность требовала не торопиться. Его отвлёк лёгкий хлопок.
Девушка пила, присосавшись к жестянке с пивом. По подбородку стекала тонкая струйка жидкости.
Мужчина проводил взором капли влаги, оставившие мокрый след на шее и исчезнувшие за воротом платья, впитавшись в ткань. В его душу змеёй вползала тревога.
— Холодненькое, — демонстративно облизала припухшие губы иноземка. Пить хотелось давно и мучительно. — Что, смерти боитесь от руки женщины, господин хозяин? — Подтолкнула бутылку в его руке.
Герард, покосившись на неё, подогреваемый интересом к своей особе, осторожно прикоснулся к горлышку, наклоняя, как делала незнакомка. Крепкое спиртное, опалив горло, жалящим комом опустилось в желудок. Вишнёвое послевкусие приятно опалило гортань.
— Уф! — прикрыл он глаза. Рот скривился в подобии улыбки. — Вишней пахнет…
— Пивком запейте, — передала жестянку Наташа. — И будет вам ёршик.
Граф отхлебнул, выгнув бровь, удовлетворённо кивнул:
— Эль, — щёлкнул пальцем по жестянке, прислушиваясь к короткому утробному звуку.
— И вот это сверху.
Девушка, дотянувшись до плитки шоколада, небрежно отделив алую обёртку, зашуршала фольгой, вызвав изумление мужчины видом невесомой пластины тончайшего серебра. Отломив кусочек лакомства, втолкнула в его пальцы: