Тень Ра́бана преградила путь:
— Вам туда нельзя, — насторожено смотрел на неё воин.
— Нельзя так нельзя, — вернулась она под дерево, достала расчёску и зеркальце, решив воспользоваться моментом.
Было неприятно осознавать, что она всё же пленница. Раздражение нарастало, плохо подчиняясь контролю. Не утешал и вид в зеркальце. Казалось, малейшее слово, жест со стороны «поклонников» и она сорвётся на крик. Хотя было понятно, чьим указаниям они следовали. Нашла глазами графа. Тот стоял возле кареты и мило беседовал с графиней. Она, нечёсаная, в том же порванном платье вызвала недоумение. Казалось странным, что женщина не соизволила привести себя в порядок. Не могло же быть у неё всего одно платье? Вон, сколько сундуков на подводах.
Дёрнув запутавшуюся прядь, Наташа пискнула от боли. Нащупав горячую рану на макушке, осторожно притронулась, поглаживая.
Юфрозина и Бригахбург смотрели в её сторону. Он махнул Наташе, подзывая. Подчиниться или проигнорировать? Она не спеша поднялась и походкой, полной достоинства и величия, направилась к карете. Лёгкий ветерок развевал полы её порванного платья. Надзиратели не отставали.
— Поможешь графине умыться и переоблачиться, — будто прочёл её недавние мысли его сиятельство.
Приказной тон вызвал бурю эмоций. Девушка, оглядев монашку с головы до ног, выдавила из себя:
— А у графини рук нет, чтобы привести себя в порядок?
— Замолчи и делай, что тебе велено!
— Если бы попросили, я бы, возможно, помогла. Хотя, — окатила Фросю ледяным взглядом, — не думаю, что стала бы это делать.
— Ты сделаешь, — выпрямилась графиня, переводя взгляд на отца жениха в ожидании его поддержки.
Он медлил. Снова этот непокорный взор, походка, достойная королевы. Всевышний, кто она? Вынудит он её сейчас подчиниться, а потом окажется, что девчонка королевских кровей и тогда за его голову никто не даст ломаного медяка. Да что там «за его голову»! Всю семью истребят под корень, а графство отойдёт казне, и в скором времени на его землях будет хозяйничать новый владелец.
Он только на минуту отвлёкся, а ситуация уже вышла из-под контроля.
— Девка непотребная! Тебе место в придорожной канаве! — побелев от злобы, Юфрозина рыскала глазами по фигуре незнакомки.
— Ну, тварь… — зашипела Наташа.
Мужчина перехватил её, сжимая, брыкающуюся:
— Ты смеешь поднимать руку на графиню? — голос дрогнул. — Тебя за это высечь не помешало бы.
— Так что вам мешает? Давайте, бейте, — Наташа пыталась вывернуться из его рук. — Для вас это привычное дело, правда?
Герард ослабил хватку. Горячая волна раздражения прошла по телу. Развернув девчонку к телеге, он небрежно оттолкнул её от себя: