— Петь, отведи барышню в вип-кабинет. Катя, давай, не скучай. Скоро буду.
Комната в дальнем крыле клуба, в которую прыщавый привел Катю, оказалась небольшой и довольно уютной. Всю ее обстановку составлял золотистый диван в форме подковы, заваленный грудой пушистых подушек, и низенький столик, на котором уже красовалась вазочка с нарезанными фруктами и френч-пресс с кофе. Когда Катя устроилась на диване, то прыщавый с нарочитой, какой-то липкой предусмотрительностью осведомился:
— Может, что-то покушать? У нас кухня лучшая в городе.
Катя отказалась: злоупотреблять гостеприимством не стоило. Пострадавший экран телефона засветился входящим звонком — Кирилл все не унимался. Прыщавый откланялся, напоследок смерив Катю неприятным оценивающим взглядом скупщика в ломбарде, и, оставшись в одиночестве, она неожиданно вспомнила слова Лизы о том, что у Эльдара обязательно есть какой-то хитрый замысел.
«Ну и пусть», — подумала Катя, сняв сапожки, устроившись на диване и взяв с вазочки крупное темно-красное яблоко. Во всяком случае, Эльдар не станет ее бить просто из-за плохого настроения. След от удара тупо ныл, но печали и обиды почти не осталось. Черт с ним, с Кириллом. Он уже в прошлом, пусть даже еще и не знает об этом.
Эльдар не пришел ни через час, ни через два, и в итоге Катя задремала, уютно угнездившись среди подушек. Ее разбудило прикосновение к щеке — легкое, почти неуловимое. Катя даже не была уверена, что оно ей не приснилось. Но комнату теперь наполнял древесный запах дорогого одеколона, приправленный флером табака и спиртного и, открыв глаза, Катя увидела Эльдара, сидевшего рядом.
— У нас сегодня корпоратив «Газпрома», — с определенной гордостью произнес он. — Сама понимаешь, этим людям надо было подарить свое личное время, — протянув руку, Эльдар прикоснулся к пострадавшей щеке и осведомился: — Это чья работа?
— Моего парня, — сказала Катя и добавила: — Вернее, бывшего парня.
— Того привороженного? — уточнил Эльдар.
— Да, — Катя кивнула и вновь почувствовала горечь понимания того, что во всем случившемся есть только ее вина.
Эльдар криво усмехнулся. Катя увидела, что на столе появилась бутылка коньяка и пузатые бокалы, и подумала, что немного выпивки ей сейчас не помешает. Исключительно в медицинских целях — поможет окончательно изгнать из памяти отвратительный день.
— Это, между прочим, нормально, — сообщил Эльдар, отодвигаясь чуть в сторону, чтобы дать Кате возможность сесть. — Привороженные всегда начинают пить. Причем страшно. Это помогает им сохранить хоть какое-то равновесие между душой и реальностью. Представь, что ты не испытываешь к человеку никаких чувств и он тебе в принципе не нужен, а тебя к нему тянет. Неудержимо. Ты ничего не можешь с этим поделать. И с ним нельзя, и без него нельзя, потому что без него еще хуже, чем с ним. Что остается?