— Это было невероятно, — призналась Эльза. Она улыбалась, смотрела на Габриэля с теплом и нежностью, словно забыла, что он Привратник Смерти и королевский палач. — Я не ожидала, правда. Спасибо тебе.
— Это Вера посоветовала, — признался Габриэль. — Она…
— Ваша светлость! Ваша светлость!
По улице мчался королевский письмоноша, размахивая пакетом с красной сургучной печатью. Габриэль покосился в сторону Эльзы и увидел, как окаменело ее лицо, словно она почувствовала приближение крупных неприятностей.
— Ваша светлость! — письмоноша подбежал, протянул пакет и несколько секунд шумно пыхтел, пытаясь выровнять дыхание. — Личное сообщение из следственного комитета. Вас приглашают…
Габриэль понимающе кивнул, и письмоноша умолк. Габриэлю не надо было ломать красную печать со львом, чтоб понять, в чем тут дело. Следственный комитет наконец-то взял всех господ революционеров, которые взорвали поезд, и теперь надо ехать и работать над признательными показаниями.
Эльза смотрела с тем ужасом, который искажает черты лица, делая его пугающим и безжизненным. Габриэль аккуратно сложил пакет и махнул рукой письмоноше, позволяя удалиться. Когда тот убежал, Эльза спросила:
— Это твоя работа?
Габриэль утвердительно качнул головой.
— Да, — ответил он. — Мне нужно ехать в следственный комитет. Побеседовать с теми, кого спонсировал господин ауф Перес.
Лицо Эльзы было похоже на маску. Она словно бы стала надгробным памятником самому себе.
— Это твоя работа, — снова сказала она, и все светлое очарование прошедшего дня пропало, будто его и не было.
Габриэль почувствовал тянущую злость. Да, это его работа. Он Привратник Смерти и королевский палач, этого не изменить и не переделать. Это его суть, и он не собирался ни стыдиться, ни жалеть.
— Да, — сказал он, стараясь, чтоб нарастающее раздражение не прорвалось в голос. — Это моя работа, Эльза. Я поеду… Доброго тебе вечера и спокойной ночи.
Когда Габриэль поцеловал Эльзу, то ее губы дрогнули, но на поцелуй она не откликнулась.
— Спокойной ночи, — негромко ответила Эльза, и, когда Габриэль сел в подкативший экипаж, махнула ему рукой на прощание, сумев-таки выдавить доброжелательную улыбку.
Но чудо ушло и так и не вернулось.
Город тонул в густых сиреневых сумерках, в домах загорались теплые огни, и Габриэль вслушивался в цокот лошадиных копыт по мостовой и думал о том, насколько все смешно и нелепо. Он может попытаться измениться и стать мягче и душевнее, он может водить Эльзу на свидания и во многом переступать через себя, потому что ему скучно от того, как в обществе принято ухаживать за девушкой — и в итоге все равно это окажется бесполезным. Просто потому, что он Привратник Смерти и никогда не перестанет им быть. С такой работы не увольняются.