Возможно, Эльзе и правда будет проще и легче с каким-нибудь банковским клерком вроде ротастого Беньямина. А принять сущность палача… Это сложно. Практически невозможно. Габриэль изучал историю: практически все Привратники Смерти прожили бобылями, лишь у двоих были бастарды. Остальные скользили по страницам его книг спокойными серыми тенями, словно безмолвно говорили, что ни о чем не жалеют.
Может, и ему незачем переть против судьбы? Обычно из этого не выходит ничего хорошего.
Ярко освещенное здание следственного комитета стояло в некотором отдалении от остальных, словно дома хотели расступиться и не прикасаться к неприятному соседу. Отпустив экипаж, Габриэль поднялся по ступеням к входу и подумал, что жизнь очень быстра и переменчива. Вроде бы совсем недавно он кормил с руки оленей и боялся дышать, чтоб не спугнуть животных, готовых в любую минуту сорваться с места и убежать — и теперь идет по широким светлым коридорам, наполненным какой-то густой тоской и страхом.
— А, это вы! — из дверей одного из кабинетов высунулся Кабир ауф Хольсс, глава следственного комитета. — Проходите, только вас и ждем.
Габриэль подумал, что людям следует бояться не Привратника Смерти, а этого человека — смуглого, абсолютно лысого и жестокого ради жестокости. То, что делал Габриэль, было его работой, и в работе он никогда не доходил до крайности и не впадал в раж.
Кабир иногда забывался.
Девушка, сидевшая на стуле посреди кабинета, показалась Габриэлю смутно знакомой. Юное, посеревшее от страха и боли личико было украшено знатными кровоподтеками, рыжие растрепанные волосы падали на исхлестанную спину, тонкие запястья сковывали кандалы с иглами внутри, что царапали руки при любом движении.
— Вот, дружище, — Кабир махнул рукой на девчонку и сказал: — Молчит, сучка. И ведь есть-то сопля, а держится.
Габриэль терпеть не мог, когда его называли «дружищем» такие люди, как Кабир. Он прошел к столу, где уже лежал ящик с инструментами, взглянул на его содержимое. Да, богато. Разумеется, не так, как в Красных комнатах, но богато.
Девчонка всхлипнула за его спиной. Попробовала натянуть на плечи те лохмотья, что остались от ее платья, и прикрыть крошечную грудь, и иглы наручников в очередной раз скребнули по запястьям.
— Все понятно, — произнес Габриэль. — Кабир, оставьте нас, пожалуйста. Я работаю один.
Кабир крякнул — видимо, хотел поучиться у знающих людей палаческому мастерству, но не отважился спорить.
— Может быть, кофе? — предложил он. — Или вина?
— Нет, благодарю вас, — ответил Габриэль. — Думаю, мы быстро закончим.