Анна вгляделась в темную глубину.
— А купаться здесь можно?
Мужчины переглянулись:
— Наири, вода в северных реках не успевает прогреться. А в озерах много родников.
Но Анна решила рискнуть.
11
Нырять бездумно она не стала. Просто подобрала полы платья и скинула обувь. Камни нагрелись на солнце, идти по ним оказалось приятно. И резким контрастом обожгла ледяная вода.
— Ух ты! — задохнулась Анна, отступая. — Словно зимой.
— Говорили же — там много родников! — Эйр подхватил её на руки и перенес на гранитный валун. Сам бережно вытер озябшие ступни, отогревая их дыханием. — Зачем рискуешь? А если простынешь?
— Прости. — в голосе Анны совсем не слышалось раскаяния. — Тайкан, Хон, вы что там делаете?
Мужчины собрали цветы. Эйр выругался и кинулся в заросли кипрея, словно на врага. Через несколько минут Анна едва удерживала душистую охапку — Хон успел раньше.
Эйр зло оглядел молодого рорага и повернулся к другу:
— Тайкан, если и ты...
— Да какой я тебе соперник! — Тайкан вытащил на свет два полотняных мешка. В одном лежали узкие листья, в другом — розовые цветы. — Чайку вот...
— Ой! — выдохнула Анна, тут же утратив интерес к букету. — Дома мне мого рассказывали о кипрейном чае. Но пробовать не доводилось. Слышала, его как-то ферментируют?
— Интересно? — Эйр с удовольствием смотрел на вытянувшее от разочарование лицо Хона. — Тайкан покажет, он у нас знаток.
— Она... любила этот чай, — тихо пояснил возлюбленный прошлой Наири. Над поляной повисла тишина.
— Прекрасно! — нарушила общую неловкость Анна, — давайте тогда собираться. Я немного устала. Да и обедать пора!
Словно по сигналу невесть откуда появились рораги. Через несколько минут о присутствии Нири в этом месте напоминали только примятые растения на месте палатки. А Анна, прижимая к себе букет, сидела в носилках. Поглядывать на Эйра, делая вид, что прячешь лицо в цветы, было забавно. После вчерашней ночи он почти не скрывал эмоций. И ревности тоже. Но, ни смотря ни на что, даже и не подумал винить свою Наири. Все его недовольство доставалось «сопернику». Хон выдерживал гнев старшего по званию с невозмутимостью истинного воина.
— Ревнуешь? — не выдержала Анна, когда они остались наедине.
— Ревную, — согласился Эйр. — Но тебя это волновать не должно.
— Почему?
— Ты — Наири, — Эйр прижал её к себе. — Все, что ты делаешь — правильно. Мне остается только смириться.
Анна обиженно засопела:
— Вот так, значит? Даже бороться не собираешься?
— Как это — не собираюсь? Еще как! Только...
— Хона не трогай, — вдруг попросила Анна. — Он просто ребенок. Хороший, забавный мальчик. Рядом с ним я чувствую себя...